Со стороны первого консула последовали встречные шаги. В числе выданных императору Павлу авансов было возвращение русских пленных и полковых знамен, захваченных французами в кампании 1799 г., а в дальнейшем — новый «бесценный подарок» — Мальта, которая 5 сентября 1800 г. после двухлетней блокады британским флотом перешла в руки англичан, отказавшихся передать ее российскому императору.

Принимая командированного с особой миссией из Петербурга генерала Спренгпор та, Бонапарт заявил, что Россия и Франция «созданы географически, чтобы быть тесно связанными между собой». А в продиктованной Павлом инструкции, с которой Спренгпорт прибыл в Париж, говорилось:

«Оба государства, Франция и Российская империя, находясь далеко друг от друга, никогда не смогут быть вынуждены вредить друг другу. Они могут, соединившись и постоянно поддерживая дружественные отношения, воспрепятствовать, чтобы другие своим стремлением к захватам и господству не могли повредить их интересам».

В конце 1801 г. последовали новые шаги, на этот раз по согласованию военных усилий России и Франции. В двух письмах к первому консулу император выразил готовность к совместным действиям и предложил «предпринять или по крайней мере произвести что-нибудь на берегах Англии». К этому времени относился и упомянутый выше самый грандиозный замысел Павла I, несправедливо оцененный рядом историков как фантастический проект, порожденный больной психикой императора.

Замысел предусматривал крупномасштабное вторжение российских войск в Среднеазиатский регион с дальнейшим продвижением в пределы Индии, «на заведения английские, по реке Индус лежащие». Назначенному командующим экспедицией атаману Войска Донского В. П. Орлову Денисову было предписано объявлять всем народам на своем пути, что «Россия идет только против Англии и что она желает пребывать в полном мире со всеми племенами, которые не выступят против русских».