В назначенное место мы прибыли рано утром. В двух километрах от Новорижского шоссе в лесу спали вповалку люди в камуфляжной форме в обнимку с «Калашниковыми», винтовками М-16 и автоматами «Узи». На полянке еле тлел костерок, у которого сидел небритый субъект в арафатке и отрешенно чистил снайперское ружье.

Здесь, в подмосковном лесу, должна были состояться большая игра в войну, страйкбол, если быть точнее.

Страйкбол — это такой западный аналог нашей «зарницы». Он появился в России уже давно, но популярным стал только в последние пару лет. Играют в него исключительно взрослые, собирается до 700 человек. Форма настоящая. Оружие — точная копия боевых оригиналов, вплоть до веса. Стреляет это оружие маленькими пластмассовыми шариками (strike по-английски — удар, ball — шарик). Бьет такой шарик очень больно, поэтому защитные очки или маски — обязательная часть снаряжения. Как рассказывают опытные страйкболисты, были случаи, когда выстрелом с близкого расстояния игрокам пробивали насквозь щеки и даже выбивали зубы. Но это скорее ЧП, чем правило. Травмы, как известно, бывают и в куда 6олее мирных играх вроде тенниса и футбола.

 
Так просто в багажнике "мерседеса" перевозят оружие для игры в страйкбол

Страйкбол — занятие не для бедных: снаряжение для игры стоит дорого. Например, М-16 с тюнингом потянет на 700-800 долларов, плюс еще родной камуфляж, рации, приборы ночного видения и прочее... до бесконечности. Играют в войну в основном служащие банков, их размеренная жизнь требует серьезной разрядки. О материальном статусе игроков свидетельствовали спрятанные в орешнике машины, среди которых попадались и Gelandewagen'ы.

Команды съехались в лес еще накануне вечером и, судя по пустой посуде, валявшейся на земле, успели серьезно отметить встречу... Лагерь постепенно оживал, бойцы приводили в порядок оружие и готовились к главному, ради чего, собственно, сюда и приехали — к бою. Каждая команда моделирует реальное воинское подразделение, одевается в его форму, носит его оружие. На этот раз в лесу собрался русский спецназ, американские морпехи, талибы, канадские, английские и французские десантники... Самыми экзотичными были афганские талибы, которыми руководила девушка. «Аллах акбар», — тихо поздоровалась она с нами и поправила на поясе резиновый штык-нож. Старожилы объяснили нам, что вообще-то талибами команда эта стала в первый раз, и на самом деле это Народная Вьетнамская Армия.няня помощник

"Афганские талибы" готовятся к встрече с "американскими морпехами"

ЕСТЬ КОНТАКТ
Я упала на землю, потому что, кажется, наступил конец света. Во всяком случае, я совершенно оглохла и ничего не вижу из-за дыма. Кто-то проорал мне на ухо: «Бежим!» Вроде слух начинает возвращаться — рядом взорвалась граната и осыпала меня пластмассовыми шариками. Боже, что я, милая, хрупкая и неспортивная, делаю здесь? Дым постепенно рассеивается, меня уводит из зоны контакта Андрей — он воевал в Чечне и здешних гранат не боится...

В начале игры сюжет простой: здесь наши, там враги — нужно их победить. Теперь я лежу в засаде со снайпером и всячески мешаю ему сосредоточиться. Снайпера зовут Сережа, в Москве у него свой бизнес — «продукты питания, Интернет-кафе». Так, играя, он может пролежать 5-6 часов в кустах без движения. Его кусают комары, на голову какают птички, а он даже почесаться не может и отвечать на мои вопросы тоже.

Во время большой игры снайпер может ждать пять-шесть часов ради одного выстрела

Я решаю не мешать и ползу к нашим укреплениям. За один день сотня человек на чистом оптимизме при помощи саперных лопаток и топоров возвела настоящий военный анклав с бункерами в полный рост, траншеями и окопами. Здесь много народу, все ждут, когда вернутся разведчики, доложат обстановку и командир даст приказ о наступлении. Командира зовут Рэт.
— Рэт, а ты чем в жизни занимаешься?
— Безработный я.
— Это как?
— Ну, до первого апреля работал в Содбизнесбанке...
  Здесь, в бункере, все совершенно расслаблены, Толя травит байки, как он работал на СПС, а потом на Джабраилова — он политпиарщик. Таня, из талибов-вьетнамцев, рассказывает, что попала сюда вслед за мужем, а познакомились они, когда он пришел устраиваться к ней под начало в отдел маркетинга. Вообще девушки в страйкболе явление редкое, — может, одна на тридцать мужиков.

Во время боя думать, что у тебя под камуфляжем, никто не будет — мочат по полной. Парень с перепачканным боевым гримом лицом рассказывает про предыдущую игру: «...Я сам на начало штурма еще спал. Услышав пальбу, подумал, что кто-то опять развлекается, и до последнего игнорировал крики «Тревога!». Но когда наш боец занял оборону, используя меня как естественное укрепление, и я услышал шары над головой... Начал выбираться из спальника. Хватаю АУГ, пару гранат и падаю за поваленное дерево. Кто-то в одних носках отбивался в окопах, другие, в каждой руке по «калашу», косят гадов...»
Вдруг все замолкают — вошел Рыбак — координатор игры и хозяин главного страйкбольного сайта airsoftgun.ru — он что-то шепчет командиру, отдает ему конверт, явно с каким-то заданием, и мы начинаем собираться в наступление.

 ПЕРЕПРАВА
Речка небольшая, метров пять в ширину. Естественно, пока один из бойцов перелезал на другую сторону, чтобы натянуть веревку, нас взяли в оборот. Полное ощущение, что стреляют со всех сторон, хотя должны только с одной. Шарики свистят как настоящие пули. Я вжимаюсь в землю и пытаюсь отстреливаться. Толю «убили» — так он и недорассказал про Джабраилова. Теперь он уходит в «мертвецкую» на полтора часа. Пока одна часть отряда нас прикрывает, мы перебираемся на другую сторону, тут же кого-то подрывают гранатой, — дым и грохот. Нас мало, но мы в тельняшках! Идем дальше.

ШТУРМ СТОЛОВОЙ
В штурме столовой заброшенного пионерлагеря самое стремное — это перебежать через открытое пространство, которое отделяет лес от здания. Тебя тут же накрывает огнем, по-моему, у них на крыше стоит вертолетный пулемет, такой как у Шварценегера в «Хищнике» (4 тысячи долларов стоит). Не знаю, каким образом я, живая, здоровая и не покалеченная, оказываюсь у входа, там, где наши уже заняли позицию. Адреналин зашкаливает, и я чувствую себя бабой с яйцами. Опытные бойцы поглядывают понимающе — и даже дают кинуть гранату в соседнюю комнату, где притаился враг. Опа... Сижу, открыв рот, и жду, когда барабанные перепонки вернутся на место.

Потом все происходит очень быстро и как во сне. Я оказываюсь в заброшенном клубе, но совершенно не помню, как туда попала. Вот «раненого» тащат на носилках — интересно, как его через реку переправлять будут? Кто-то ползет по стене с резиновым ножом в зубах — человек-паук отдыхает. Все взрывается и дымится, а меня чуть не пришибает дверью, которую распахивают ударом ноги. Какие-то люди выпрыгивают из окон с криком: «Ложись!»

Кажется, меня «убили». В голову и руку попали одновременно. Большое человеческое спасибо Тане, одолжившей маску, а то быть мне без глаза. Стреляли с 20 метров, очень больно! Уровень адреналина постепенно снижается и я, обматывая голову красной тряпкой — знак «мертвого», — начинаю соображать, что наши закрепились на третьем этаже и планомерно вытесняют противника на крышу. Бой продолжается, но и с той, и с другой стороны уже осталось совсем мало народу. Кажется, победила дружба. Конечно, потом объявят, кто кого официально замочил, захватил и окружил, но это уже неважно. Игра состоялась. Все отличные ребята. Я их очень люблю, даже того, кто зарядил мне очередь в голову. По-моему, «смерть» (во всяком случае, после хорошей перестрелки) крайне умиротворяет.

Я начинаю понимать, почему все эти люди, серьезные бизнесмены, банковские служащие, пиарщики и маркетологи, каждые выходные играют «в войну». Вроде прошел всего один день, а у меня ощущение, что я неделю провела на Кипре. Очень расслабляет.