Планы выглядели идеальными, а оказалось…

Слов нет, дедовщина нанесла огромный вред армии, сделав из нее пугало. Однако вместо того чтобы заменить «дедов» полноценными сержантами, приняли чисто фельдшерское решение: «Если болит, то отрежем». Было объявлено, что с января 2008-го срок службы по призыву сократится с двух лет до одного года. И не просто уменьшится срок службы, но и удвоится число призывников путем отмены ряда отсрочек и принятия других мер по ужесточению призыва.

Что означало подобное решение для Российской армии, не имевшей полноценного сержанта? Здесь я сошлюсь на мнение социолога Сергея Белановского, автора сборника «Дедовщина в армии», изданного в 1991 году в количестве 1000 экземпляров по инициативе и при поддержке выдающегося экономиста Юрия Яременко, к сожалению, покойного. Этот сборник и по сей день остается единственным серьезным исследованием феномена дедовщины.

«Мы поняли, – говорит социолог, – что дедовщина вопреки первоначальному впечатлению – это не беспорядок, а определенная форма поддержания порядка. Далеко не лучшая, неэффективная, «беспредельная» форма, калечащая людей нравственно и физически. Но все же на ней держалась вся огромная Советская армия». «И я думаю, – повторил он свою оценку в 2006 году в интервью «Российской газете», – что и сейчас держится. Мне многие говорили, что без дедовщины техника не будет работать, танки не заведутся, самолеты не взлетят. И я подписываюсь под этими утверждениями». Белановский предупредил: «Если будет выполнено обещание о сокращении срока службы с двух лет до одного года в 2008-м, дедовщина в сегодняшнем варианте, может быть, и исчезнет, но наступит полный развал армии, которая и сейчас-то не в лучшей форме».

Годом позже в интервью «Русскому журналу» он нарисовал следующую картину настоящего апокалипсиса армии при подобном сокращении срока службы:

В ответ на этот запугивающий прогноз я тоже дал интервью «Русскому журналу», озаглавив его «С этого года дедовщина побеждена» (27 мая 2008 года). Соглашаясь с Белановским, что дедовщина действительно обеспечивала, хотя и в извращенной форме, дисциплину в армии, я назвал его предсказания явным перебором. Решить проблему дедовщины можно и без развала армии. Для этого нужно просто заменить «дедов» настоящими сержантами. «Дедовщина была потому, – говорил я в интервью, – что офицеры в отсутствие сержантов не имели возможности сами наводить дисциплину среди солдат. Это физически невозможно, они не могут дневать и ночевать в казарме, их просто слишком мало. Поэтому они вынуждены были поддерживать систему дедовщины. Сейчас у них подобного интереса не будет. Эта задача перекладывается на сержантов».

Свой оптимизм я обосновывал принятым решением перевести с 2009 по 2011 год всех сержантов на контрактную основу. Правда, я считал ошибкой начинать сокращение срока призыва до создания контрактного сержантского корпуса. Тем не менее я выражал уверенность, что этот вопрос хоть с опозданием, но будет решен, то есть о дедовщине теперь можно будет забыть.

Увы, реалистом в этом споре оказался Белановский, а я показал себя доверчивым оптимистом, поверившим в обещания военного руководства передать призывников в крепкие руки сержантов-контрактников. Да и как было не поверить, если министр обороны Сергей Иванов еще 2 февраля 2005 года на пресс-конференции в Томске объявил: «После того как части постоянной готовности будут укомплектованы контрактниками, следующий шаг – чтобы все сержанты были контрактниками». При этом планы создания сержантской когорты казались просчитанными до последнего сержанта. Вот что, к примеру, говорил Сергей Иванов в Госдуме 15 февраля 2006 года: «Сейчас штатная численность сержантов составляет 109 877 человек. Контрактниками в армии и на флоте служат 23 409 сержантов. После реализации ФЦП (создания частей постоянной готовности к 2008 году. – В. Ш.) на сержантские должности придут еще 26 798 человек. Для замещения всех должностей сержантского (старшинского) состава военнослужащими по контракту необходимо еще 59 730 человек. Думаю, что если государство для выполнения этой задачи найдет необходимые средства (по нашим оценкам, это 71 миллиард 189 миллионов рублей), то уже в ближайшие годы все сержантские должности станут комплектоваться контрактниками».

Укрепляло меня в моем оптимизме и то, что сменивший Иванова новый министр обороны Анатолий Сердюков пообещал выполнить планы своего предшественника. В беседе с главным редактором «Московского комсомольца» Павлом Гусевым в феврале 2008-го он сказал: «Уже с этого года мы рассчитываем приступить к следующему этапу – реализации новой программы, предусматривающей перевод на контракт всего сержантского состава войск, а также плавсостава ВМФ к 2011 году». Правда, 18 августа 2008 года постановлением правительства срок выполнения программы был отодвинут до 2015-го, а 11 февраля 2011 года таким же постановлением программу еще и резко сократили. Теперь вместо запланированных ранее 107,72 тысячи сержантов, старшин и матросов плавсостава ВМФ контрактной службы к 2016-му решено иметь 65 тысяч.

На практике это означает, что в обозримом будущем будет продолжаться решение той диаметрально противоположной проблемы, о которой говорил Игорь Родионов, а именно – попытки доказать, что Российская армия может обойтись и без сержантов.

Во-первых, из 65 тысяч надо сначала, по-видимому, вычесть рядовых матросов плавсостава ВМФ, число которых, учитывая большой корабельный состав флота, должно быть внушительно. Скорее всего матросов смешали в одну кучу с сержантами и старшинами с целью скрыть малочисленность последних. Но даже цифра 65 000 по сравнению с потребностью армии в сержантах выглядит не очень серьезно, что скорее всего понимает и военное руководство. Во всяком случае статс-секретарь – заместитель министра обороны Николай Панков говорил в январе 2009-го, что корпус профессиональных сержантов в Российской армии в будущем составит 250 тысяч человек («Газета», 21 января 2009 года). А пока, похоже, основным сержантом в армии будет сержант-срочник, время подготовки которого урезано почти вдвое – с пяти с половиной месяцев до трех. Подготовка сержантов-контрактников на базе бывших школ прапорщиков со сроком обучения 10 месяцев только начинается. Во всяком случае, по словам главнокомандующего Сухопутными войсками генерал-полковника Александра Постникова от 16 марта сего года, укомплектованность подчиненных ему войск сержантским составом составляет порядка 30 процентов. При этом, добавил Постников, офицеров с учетом находящихся за штатом более чем достаточно.

Что касается широко разрекламированной программы подготовки сержантов со сроком обучения 34 месяца на базе Рязанского и других училищ, то мне она представляется в основном пиаровской акцией, призванной дать ответ на обвинения в том, что Минобороны ничего не делает для создания современного сержантского корпуса. Мне такой ответ напоминает приписываемое королеве Марии-Антуанетте решение после доклада придворных о жалобах крестьян на отсутствие хлеба. Оно гласило: «Так пусть едят пирожные».

Именно такими «пирожными» будет выглядеть горстка подобных сержантов (их первый выпуск в 2012 году составит около 200 человек) на фоне отсутствия массового первичного сержантского звена. Так как их готовят в основном на должности командиров и заместителей командиров взводов, то в сущности это будут те же прапорщики, только с более длительными сроками подготовки. Вспомним, что при введении звания прапорщика в 1972 году выпускников школ прапорщиков также намечалось назначать командирами и заместителями командиров взводов. И мы знаем, чем это закончилось. Кстати, сержанты 34-месячного «разлива» поставят рекорд по продолжительности своей подготовки, ибо нигде в современных армиях сержантов так долго не готовят.

В общем, приходится признать правоту бывшего начальника Главного штаба Сухопутных войск генерал-полковника Юрия Букреева, заявившего на недавнем Офицерском собрании офицеров запаса («ВПК», № 7), что у нас институт сержантов существует формально, только на бумаге.

Срок службы уменьшился – дедовщина осталась

А теперь вернемся к апокалипсическому прогнозу Белановского. К счастью, развала армии не случилось. Однако негативные последствия перехода к 12 месяцам службы растут. Произошел заметный всплеск казарменного хулиганства в среде призывников. По данным Главного военного прокурора Сергея Фридинского, за 9 месяцев 2010 года количество случаев казарменного насилия выросло на треть, в результате пострадали более трех тысяч военнослужащих, девять человек погибли, здоровью еще 96 причинен тяжкий вред. «Надежда, что с изменением срока службы с дедовщиной будет покончено, не оправдалась, – заявил Фридинский в интервью «Российской газете» 8 октября 2010 года. – Именно военнослужащие по призыву формируют неуставную статистику. За 8 месяцев сего года за рукоприкладство и грубость осуждены свыше 1400 солдат и сержантов по призыву… Наиболее часто подвергаются унижениям и побоям солдаты первых двух-трех месяцев службы. Таких может быть до трети от числа всех пострадавших. А среди обидчиков преобладают те, кто отслужил по восемь-девять месяцев. Приходится признать, что неформальное деление на «старых» и «молодых» из казармы не ушло».

Ухудшение положения дел в армии идет с заметным ускорением. На координационном совещании правоохранительных органов, созванном 25 марта этого года в соответствии с поручением президента РФ об организации системной работы по борьбе с неуставными отношениями, тот же Фридинский говорил: «В последнее время ситуация в воинских коллективах существенно изменилась – полтора года последовательно увеличивается число насильственных преступлений. Только в текущем году их количество в войсках возросло более чем на 16 процентов. Каждое четвертое правонарушение сегодня связано с противоправными действиями в отношении сослуживцев. Во многом именно неуставные взаимоотношения в воинских коллективах являются причиной многочисленных уклонений от военной службы военнослужащих по призыву и даже самоубийств. Количество таких преступлений среди этой категории военнослужащих в минувшем году возросло практически во всех войсках и воинских формированиях и в совокупности с насильственными составляет уже почти половину всех правонарушений. Подавляющее большинство нарушений уставных правил взаимоотношений совершено военнослужащими по призыву».

По словам Фридинского, негативная тенденция сохраняется и в текущем году, ибо только за первые два месяца в войсках зарегистрировано свыше пятисот насильственных преступлений, в результате которых более двадцати военнослужащих получили тяжкие увечья, двое погибли. Изменяется и мотивация правонарушений. К примеру, в минувшем году каждое десятое насильственное преступление среди военнослужащих по призыву было совершено из корыстных побуждений, а количество таких посягательств, связанных с вымогательством денег и другого имущества у сослуживцев, увеличилось почти в полтора раза.

Как и следовало ожидать, с переходом на 12 месяцев службы усилилось влияние землячеств, противовесом которым была в какой-то мере дедовщина. Как отметил Фридинский, изменение подходов к комплектованию при попустительстве отдельных командиров приводит к тому, что военнослужащие различных этнических групп или землячеств пытаются навязать свои порядки в воинских коллективах. В этой связи он особо подчеркнул необходимость принятия неотложных мер по предупреждению насильственных преступлений среди военнослужащих на национальной почве.

В упомянутом интервью «Российской газете» он говорил: «Рост насильственных преступлений в значительной степени обусловлен тем, что ослаблен контроль со стороны командиров всех уровней. Негативно сказалось значительное общее сокращение численности офицерского корпуса и особенно офицеров-воспитателей. Образовавшийся вакуум заполняют неформальные лидеры, как правило, с установкой на отрицательное поведение. Командиры плохо ведут воспитательную работу с подчиненными, а нередко и не умеют этого делать. Об этом красноречиво говорит и рост рукоприкладства к подчиненным».

В выступлении 25 марта Фридинский сообщил, что в 2010 году уровень командирского рукоприкладства возрос на треть и за данные преступления к лишению свободы только командиров рот осуждены свыше пятидесяти. Объяснение главного военного прокурора на этот счет простое: «При возросшей служебной нагрузке командиров отсутствие навыков в работе с подчиненными они все чаще подменяют рукоприкладством».

Еще жестче и прямее высказался на ту же тему на Офицерском собрании офицеров запаса генерал-полковник Юрий Букреев. По его мнению, с сокращением офицерского состава на оставшихся командиров младшего звена свалилась непомерная нагрузка, в результате чего стала назревать ситуация потери управления подчиненными. В этой связи он рассматривает недавнее решение об увеличении численности офицеров на 70 тысяч как признание Министерством обороны допущенных ошибок и попытку их исправления.

Выскажу свое мнение и я. Сокращение срока службы при одновременном удвоении числа призывников в отсутствие младших командиров было, по моему убеждению, безответственным решением, последствия которого армии придется еще долго расхлебывать. Если результаты этого пока не проявились в полной мере, то только благодаря поразительным по историческим меркам шагам, которые делает Анатолий Сердюков по гуманизации военной службы. Здесь и загрузка призывников спортом, и разрешение им иметь мобильные телефоны и ходить в увольнение в гражданской одежде, и два обязательных выходных в неделю, и послеобеденный сон, и многое другое, чего никогда не делалось ни в Советской, ни в Российской армии. Сюда же надо отнести и беспрецедентное решение направить на сержантские должности в войска около восьми тысяч молодых офицеров. В результате, как написали в недавнем репортаже журналисты «Русского репортера» после посещения Таманской дивизии РВСН, «нынешняя служба по призыву производит впечатление пионерского лагеря, пусть и строгого режима. Длится год, увольняют день в день, ввели послеобеденный тихий час и ежедневный телесный осмотр».

Офицеры и за мамку, и за няньку

Однако основная причина, по которой пока удалось предотвратить предсказанный Белановским обвал дисциплины, заключается в том, что сержантские обязанности еще в большей мере, чем прежде, стали выполнять офицеры. При этом я имею в виду не столько те восемь тысяч лейтенантов, которые недавно назначены на сержантские должности, сколько остальной офицерский корпус, который теперь сверху донизу отвечает за состояние дисциплины даже рядового состава. А этого нет ни в одной армии мира. В них за дисциплину, как и за моральное состояние солдата, отвечает сержант. Ротного фельдфебеля в армии ФРГ называют «солдатской матерью». Молодые офицеры рассматривают опытных сержантов как своих наставников. Кстати, преподаватели и командный состав сержантских учебных заведений, как правило, сержанты, а не офицеры. К примеру, академию подготовки сержант-майоров (срок учебы 9 месяцев) американской армии Форте Блисс (штат Техас) возглавляет сержант-майор.

В апреле 2005 года я опубликовал в газете «Известия» статью, поводом для которой стало интервью «Аргументам и фактам» 30 марта того же года тогдашнего министра обороны Сергея Иванова о дедовщине и роли офицера в борьбе с ней. Перед этим телевидение демонстрировало кадры с матросами из Кронштадта, избитыми казарменными хулиганами. При этом в репортажах подчеркивалось, что в ночь, когда они были избиты, в казарме не было офицеров и что прокуратура проводит проверку исполнения командованием части своих обязанностей.

Подчеркнув, что преступность в армии в два раза меньше, чем в обществе, Иванов сказал: «Дедовщина как явление в армии есть, и мы этого не отрицаем. Она, кстати, была и в Советском Союзе. Но… Больше половины частей и подразделений сейчас не имеют неуставных отношений и ни одного преступления по факту. А вот меньшая доля дает все остальное. Именно в конкретной части, у конкретного командира». Далее он привел пример с бегством двух братьев-близнецов из подмосковной части, убивших при попытке задержания двух милиционеров, после чего один солдат застрелился, а второй был арестован. «Кто виноват?» – задает Иванов вопрос. И отвечает: «Когда выясняем, приходим к выводу: наплевательское отношение командира к исполнению своих обязанностей».

«Был другой случай, – продолжает Иванов, – когда идиот-командир, извините, другого слова не подберу, после бани вывел солдат на улицу и полчаса пересчитывал их на морозе».

Вывод, с точки зрения Иванова, очевиден: довести всех командиров до уровня передовиков – и дедовщина и преступность из армии исчезнут. Это классический пример поиска кошелька под фонарем потому, что там светло. Данный случай демонстрирует всю абсурдность ситуации, в которую мы загнали свою армию, даже не осознав этого. Абсурдной в историческом плане является сама попытка сохранить армию, в которой отсутствует институт кадровых сержантов.

Почему, спрашивается, командир-офицер сам ведет солдат в баню и сам их пересчитывает? И почему прокуратура ищет виновных в том, что ночью в казарме во время драки не оказалось дежурного офицера?

Нигде в мире офицеры не дежурят в казармах и не водят сами солдат на различные мероприятия. Для этого существуют сержанты.

Окончание читайте в следующем номере.