Окончание. В газете уже опубликованы первая, вторая и третья части.

Подходы военного руководства к принципам комплектования армии отличались в последние три года значительными колебаниями, связанными, насколько можно судить, с динамикой трех основных факторов.

Динамика призыва и контракта

Это оценка усилий предыдущего руководства Министерства обороны по выполнению Федеральной целевой программы (ФЦП) по переводу армии на контрактную основу, наличие финансовых ресурсов (что в свою очередь зависит от экономической ситуации в стране и приоритетов высшего политического руководства) и демографические ограничения.

На первом этапе – в 2008–2010 годах МО РФ ориентировалось на отказ от курса на увеличение численности военнослужащих контрактной службы, по крайней мере в СВ, и переход от уже принятой контрактной системы комплектования некоторых частей и соединений армии к комплектованию по смешанной системе с «возвращением» в войска призывников. Позже, в начале 2011 года тренд изменился на прямо противоположный. Военные, получив соответствующую политическую поддержку и гарантии выделения ресурсов от президента и правительства, объявили о планах нового увеличения числа контрактников.

В военно-политическом руководстве России и ранее наблюдались определенные колебания по вопросам места контрактной службы в системе комплектования и возможности полного перехода на комплектование по контракту. Борис Ельцин в бытность свою президентом неоднократно демагогически заявлял о намерениях в будущем перейти к полному комплектованию Вооруженных Сил России по контракту. В этот период система контрактной службы получила достаточно широкое развитие, хотя и сдерживалась экономическими ограничениями.

Эта тенденция первоначально доминировала и при новом президенте – Владимире Путине. В ноябре 2001 года он одобрил предложенную правительством премьера Михаила Касьянова программу поэтапного перехода ВС на преимущественно контрактный способ их комплектования к 2010-му. Первым шагом в реализации этой концепции стала разработка ФЦП по переводу армии на контрактную основу, осуществленной в 2004–2007 годах, которая мыслилась в качестве программы переходного периода. За это время должна была быть создана нормативно-правовая база, проработаны вопросы финансирования, отработан механизм организации жизни и деятельности войск в новых условиях комплектования, а в каждом силовом компоненте – одно соединение переведено на контракт. В ВС РФ первой на контрактное комплектование была переведена 76-я псковская десантно-штурмовая дивизия, за ней последовал и ряд других соединений постоянной готовности, в первую очередь отдельных мотострелковых бригад. При этом поскольку служба по призыву по-прежнему считалась наиболее приемлемым для России способом подготовки обученных резервов, призыв предполагалось сохранить с последовательным сокращением сроков службы. В конечном счете службу по призыву планировалось оставить только для прохождения в учебных частях в течение шести месяцев. После окончания обучения военнослужащие должны по собственному желанию либо подписывать контракт, либо увольняться в запас, вливаясь в обученный резерв ВС, а укомплектованность армии и флота контрактниками на переходный период должна была быть не ниже 30–50 процентов.

Можно сказать, что ФЦП перехода на контрактную основу, реализованная в 2004–2007 годах, в общем, потерпела неудачу. При заявленных в программе целях доведения контрактного состава ВС до 400 тысяч человек реально численность контрактников составила к началу 2009 года около 190 тысяч. При этом качество контрактного контингента зачастую было ниже всякой критики. Отчасти это стало следствием того, что попытка перехода на профессиональную армию предполагает и наличие профессионального корпуса вербовщиков, которого в России никогда не было. Отсутствие рекрутеров-профессионалов легко объясняется отсутствием самой традиции добровольческой армии. Подобный принцип комплектования существовал в России лишь в короткий исторический момент после большевистского переворота. Однако уже летом 1918 года большевистское правительство вынуждено было отказаться от принципа добровольного комплектования Красной армии и перейти к призыву. Именно совокупность этих обстоятельств: относительный неуспех реализации ФЦП, низкое качество контрактного контингента, отсутствие корпуса профессиональных вербовщиков и традиции добровольной армии и стали, по всей видимости, причиной первоначальной ориентации нового руководства МО на перенос тяжести на призыв. Еще одной, может быть, самой важной из причин стал недостаток ресурсов, поскольку считается (лишь отчасти справедливо), что контрактная армия значительно дороже призывной. В общем, в первые два года проведения реформы планировалось, что в миллионной армии будут служить 150 тысяч офицеров и столько же сержантов и рядовых-контрактников, что предполагало ежегодный призыв на военную службу 700 тысяч призывников.

В этот период акцент сделали на создание корпуса профессиональных сержантов, который и планируется формировать на контрактной основе. Вместо прежних частей, укомплектованных только контрактниками, части нового облика должны были иметь смешанный состав из рядовых-призывников и сержантов-контрактников. Первый центр подготовки сержантов создан на базе Рязанского высшего воздушно-десантного командного училища (военного института) имени генерала армии В. Ф. Маргелова. Однако, как и прежде, контрактниками планировалось полностью комплектовать только некоторые «элитные» силы, вроде ВДВ, либо части и специальности, требующие повышенной подготовки.

В начале 2011-го довольно неожиданно было объявлено о новых планах постепенного увеличения контингента контрактников со 150 до 425 тысяч человек к 2016 году. Причина столь резкой смены остается до конца неясной, но можно предполагать, что МО РФ убедилось в невозможности в современных и тем более перспективных демографических условиях ежегодного призыва 700 тысяч годных к службе молодых людей. Возможно и другое: военным удалось убедить в этом политическое руководство страны, которое, понимая всю социальную остроту проблематики призыва, в канун нового электорального цикла разблокировало необходимые для увеличения числа контрактников финансовые ресурсы. Вопреки расхожему мнению о том, что «военная бюрократия» всячески тормозит переход к добровольной армии и стремится сохранить «призывное рабство», военные как раз, напротив, очень хорошо понимают, что стратегическая цель реформы – создание современных, профессиональных, эффективных ВС – априори предполагает абсолютное и относительное наращивание контракта и снижение призыва. Таким образом, по состоянию на конец 2011 года предполагается, что миллионная армия будет насчитывать 220 тысяч офицеров, 425 тысяч контрактников и 350 тысяч призывников. Последняя цифра гораздо более реалистична по сравнению с планировавшимися ранее 700 тысячами. Остается, правда, открытым вопрос, сможет ли военное ведомство сформировать четырехсоттысячный корпус контрактников.

Перевооружение

Одним из самых дорогостоящих и долговременных направлений реформы является перевооружение армии и флота, которое должно состояться в результате реализации Государственной программы вооружения 2011–2020 годов (ГПВ-2020). В случае ее успешного исполнения к 2020 году российские ВС на 70 процентов будут оснащены новым (что необязательно означает современным) вооружением и военной техникой (ВВТ).

Первые признаки перехода к серийным закупкам обычных вооружений появились еще за два года до принятия новой программы перевооружения в 2008 году и касались главным образом закупок в интересах ВВС. В декабре 2008-го впервые в постсоветское время был подписан пятилетний контракт на закупку 32 фронтовых бомбардировщиков Су-34. В следующем году ВВС разместили заказы на 12 истребителей Су-27СМ3, четыре Су-30М2 и 48 новейших Су-35С, а также выкупили 34 бывших алжирских истребителя МиГ-29СМТ/УБТ. Таким образом, в течение года были законтрактованы 130 тактических истребителей, что сопоставимо с объемом закупок большой европейской державы уровня Испании или Италии. Кроме того, еще до принятия ГПВ-2020 были размещены контракты на постройку для Черноморского флота партии фрегатов проекта 11357 и подводных лодок проекта 06363, что, несомненно, стало следствием вооруженного конфликта в Южной Осетии в августе 2008 года.

Принятая в 2010 году ГПВ-2020 предусматривает ассигнования на закупку вооружений в размере 19,5 триллиона рублей (616 миллиардов долларов США по курсу декабря 2011-го). Несмотря на начало крупносерийных закупок обычных вооружений, приоритетами программы остаются усилия по совершенствованию стратегических систем – сил ядерного сдерживания и развертыванию воздушно-космической обороны страны. В части обычных вооружений приоритетами программы являются закупка систем управления, разведки и связи (как принято на Западе – C4ISR) и повышение мобильности войск (что логически предполагает масштабные инвестиции в закупку военно-транспортных самолетов). Такая иерархия приоритетов означает, что МО РФ считает важной подготовку к ответам на наиболее масштабные угрозы (в данном случае – нарушение стратегического баланса глобальной военной мощи), а не угрозы наиболее вероятные (по предложенной нами иерархии – вторжение талибов в Центральную Азию и обострение ситуации на Северном Кавказе).

Любопытной особенностью данной ГПВ является весьма низкая по мировым стандартам доля расходов на НИОКР – всего десять процентов. Если в 2011 году эта доля составляла 20 процентов, то уже к 2013-му она должна упасть до 16 процентов. Доля бюджета собственно закупок планируется на уровне 80 процентов. Это означает, что МО стремится к скорейшему обновлению парка ВВТ за счет готовых к серийному производству образцов и не склонно к принятию технических рисков, всегда сопровождающих НИОКР. Кроме того, косвенно это может свидетельствовать о том, что МО РФ рассматривает сферу финансирования НИОКР как весьма коррупциогенную. Конкретными выражениями этой политики являются закупки таких созданных в интересах экспортных заказчиков систем вооружений, как фрегаты проекта 11356/11357, подводные лодки проекта 636, боевые вертолеты Ми-35М и истребители семейства Су-30.

Главной угрозой для успешной реализации ГПВ-2020 остается макроэкономическая неопределенность в среднесрочной перспективе. Основные расходы по программе отнесены на период после 2013 года. Однако невозможно предсказать, каким в этот момент будет состояние мировой экономики, а следовательно, нельзя прогнозировать динамику главного фактора экономического развития и финансового благополучия России – цен на углеводородное сырье. С высокой степенью вероятности можно предполагать, что в случае осложнения макроэкономической ситуации и финансового состояния страны именно расходы на закупки вооружений, а не на денежное довольствие личного состава станут первоочередным источником бюджетной экономии. Другим серьезным риском реализации программы остается состояние российской оборонной промышленности. ГПВ-2020 предусматривает, что по большинству позиций промышленность должна будет увеличить производство в разы и даже на порядки. Такой рост невозможен без масштабного технического перевооружения предприятий оборонной промышленности. Однако конкретный механизм и объемы финансирования этого перевооружения до настоящего времени точно не определены. Кроме того, существенным ограничивающим фактором станет недостаток квалифицированных кадров и их дороговизна, а также конкуренция за качественную рабочую силу со стороны космической и атомной промышленности. Все сказанное относится не только к рабочим и инженерным специальностям, но и к менеджменту предприятий оборонной промышленности, который в ряде случаев оставляет желать лучшего.

Переход к крупносерийным закупкам в интересах МО РФ, смена экспортной парадигмы функционирования оборонной промышленности на конвенциональную модель преимущественной ориентации на внутренний заказ, ужесточение позиции МО РФ по вопросам ценообразования спровоцировали в 2011 году кризис в отношениях между военными и промышленниками. Главным предметом спора стали вопросы стоимости размещаемых крупных заказов. По состоянию на конец прошлого года этот кризис кажется в основном преодоленным, но гармонизация отношений МО РФ и промышленности потребует еще долгого времени. Кроме того, остается открытым вопрос о том, насколько достигнутые в 2011-м ценовые параметры подписанных многолетних контрактов являются адекватными и позволяющими промышленности если и не выйти на приемлемые уровни рентабельности, то хотя бы просто исполнить государственный оборонный заказ.

Итоги реформирования

Коренная суть проводящейся в России с осени 2008 года военной реформы заключается в трансформации ВС РФ от традиционной мобилизационной армии к силам постоянной полной боевой готовности. Фундаментальной концептуальной основой военной реформы является переориентация ВС нового облика на участие главным образом в ограниченных конфликтах вроде «пятидневной войны» 2008 года против Грузии. Под эти задачи выстраивается и новая структура ВС – они должны быть более гибкими, мобильными, постоянно боеготовыми, способными к быстрому реагированию и задействованию в первую очередь в ограниченных по масштабу конфликтах на территории Российской Федерации и других государств бывшего СССР, а также на прилегающих территориях. Оборона России непосредственно от других великих держав возлагается теперь в основном на стратегические ядерные силы.

С 2008 года ВС России были в значительной мере реально преобразованы в соответствии с данной концепцией, военная система в основной своей массе весьма стремительно приведена к новому облику, принципиально отличающемуся во многих аспектах от традиционного облика Красной, Советской, а затем Российской армии. Это результат прежде всего проявленного беспрецедентно высокого уровня политической воли со стороны как Кремля, так и руководства Министерства обороны России. В результате этого чрезвычайно быстрого процесса реформирования произошли кардинальные изменения в системе военного управления, в структуре и организации войск, в количественном составе ВС, в дислокации и направленности войсковых группировок.

Для большей эффективности функционирования ВС осуществлены централизация системы подготовки кадров путем трансформации 65 военных учебных заведений в небольшое количество «системных» военных вузов, реорганизация системы резерва и подготовки резервистов, «огражданивание» и коммерциализация системы обеспечения и обслуживания ВС. Наконец, серьезно интенсифицированы боевая подготовка и закупки вооружений и техники. Размах повседневной учебы и деятельности, а также ежегодных крупных маневров уже вполне сопоставим с аналогичным качеством мероприятий советского времени, а то и превосходит его. Улучшения технического оснащения ВС сейчас вполне заметны, как и быстрый рост гособоронзаказа в оборонной промышленности. Планируемая же реализация утвержденной ГПВ-2020 в случае ее успешности позволит совершить подлинный прорыв в деле перевооружения армии, в значительной мере переоснастив ее самой современной техникой. Однако серьезные макроэкономические и политические риски оставляют открытым вопрос о выполнимости в полном объеме принятых крайне амбициозных в финансовом отношении оборонных программ на следующее десятилетие, ориентированных на постоянное наращивание военных расходов.