Эти кадровые и военно-оперативные мероприятия осуществлялся порой в обстановке острых межсоюзнических противоречий. Так, Э. Людендорф, выражая, конечно, точку зрения германской стороны, писал:
«При всяком распределении пределов ответственности высшее австро-венгерское командование отстаивало австро-венгерскую точку зрения — необходимость избежать всякого намека на военную гегемонию Германии. Со стороны же Германий на первый план ставились лишь военные требования».
Но подлинное отношение германского командования к своим союзникам тот же Людендорф выразил более откровенно, назвав их попросту «неполноценными».
В ходе войны все более возрастала роль германского Генерального штаба, который не только полностью брал в свои руки опера тивностратегическое руководство войсками, подменяя ставку Верховного главнокомандования, но и оказывал растущее влияние на политику государства в целом, превращаясь из органа военного руководства в ведущий орган государственного руководства. Эта тенденция набирала силу начиная с 1916 г., с назначением начальником Генерального штаба фельдмаршала Гинденбурга и первым генералквартирмейстером генерала Людендорфа, который и стал фактическим руководителем Генштаба. А учитывая роль Германии в Четверном союзе, германский Генеральный штаб стал руководящим военно-политическим органом всей коалиции центральных держав.
Спустя три десятилетия опыт централизованного руководства всеми силами коалиции путем подчинения союзных государств и их вооруженных сил политическому и оперативно-стратегическому руководству Германии получил дальнейшее развитие в деятельно ти гитлеровского рейха во Второй мировой войне. |