Странный, мягко говоря, ответ дал историк Б. В. Соколов на мою статью «Тщетные потуги фальсификатора».

Вместо ответа – допрос

Во-первых, пытаясь хоть в чем-то меня упрекнуть, он отрекся от сути своих вычислений, заявив, что говорил не о равенстве соотношения полов в возрастных группах 10–19 и 20–29 лет по переписям 1939 и 1959 годов, а лишь «…о том, что в этих возрастах должен сохраняться мужской перевес». Но легко убедиться, например, что подсчет Борисом Соколовым конкретного значения (3,28%) «недоучета» мужчин в возрасте 10–19 лет в переписи 1939 года – это и есть уравнивание соотношения полов в этой возрастной группе по переписям 1939 и 1959 годов. Если по первой соотношение мужчины/женщины в возрасте 10–19 лет равно 0,99, то после «устранения недоучета» – 1,02, что точно соответствует соотношению мужчины/женщины в этой возрастной группе по второй переписи.

Во-вторых, и это главное. Ответ Бориса Соколова совершенно не затрагивает существа моей статьи. Напомню: в ней приведены доводы, доказывающие, что он завысил более чем в два раза потери Красной армии при их подсчете по балансу мужского населения страны. Ни один из доводов моей статьи г-н Соколов не опроверг. Зато задал в агрессивном стиле кучу вопросов, к теме моего материала не относящихся. Этот прием умышленного перевода разговора на другую тему называется «логической диверсией» и в научной среде его использование в дискуссиях считается недопустимым. Однако я не стану уклоняться от полемики и отвечу на вопросы для того, чтобы читатели могли оценить, что скрывается под уверениями г-на Соколова о беспристрастности и научности подхода к определению потерь Красной армии.

Все заданные мне Борисом Соколовым вопросы (за исключением совсем уж нелепых – об арифметике, о подсчете 20 и 200 миллионов) делятся на две группы: первая – об исследованиях, которые он критикует, вторая – об исследованиях, которые ему нравятся.

Неужели беспристрастно?

«Главным объектом» своей критики г-н Соколов называет книгу «Гриф секретности снят» и ее последующие переиздания. Это понятно: в этом труде большой коллектив военных историков под руководством генерал-полковника Г. Ф. Кривошеева определил демографические потери Красной армии в 8,7 миллиона человек. А у Бориса Соколова цифра в три раза больше – 26,9 миллиона. Для доказательства ее правомочности г-ну Соколову нужно опорочить расчеты генерала Кривошеева, доказать, что он занизил урон РККА «примерно втрое». Борис Соколов уверен, что нашел такие доказательства в самой книге «Гриф секретности снят». И потому вопрошает: «Пусть любезный профессор Литвиненко объяснит, например, куда девались более 50 тысяч бойцов и командиров Центрального фронта в ходе Курской оборонительной операции 1943 года? Или каким образом согласно труду Кривошеева потери советских войск убитыми во время 72-дневной обороны Одессы составили всего 578 человек или 8 человек в день?».

Ну что ж, рассмотрим эти примеры.

Кстати, о «недоучете» Г. Ф. Кривошеевым потерь Центрального фронта в Курской битве г-н Соколов твердит неустанно. В одном из его последних «исследований» – «Тайны Второй мировой» об этом говорится аж четыре раза! Он пишет следующее: «…В книге «Гриф секретности снят» приведены данные о том, что 5 июля 1943 года, к началу сражения (Курской битвы. – В. Л.) войска Центрального фронта насчитывали 738 тысяч человек и в ходе оборонительной фазы сражения с 5 по 11 июля понесли потери (санитарные и безвозвратные) в 33 897 человек. Согласно всем законам математики к началу наступления 12 июля войска фронта должны были иметь в своем составе 704 тысячи человек, однако авторы книги «Гриф секретности снят» свидетельствуют, что 12 июля Центральный фронт насчитывал всего 645 300 человек, причем за неделю оборонительных боев его состав практически не изменился: добавилась одна отдельная танковая бригада и убыли две стрелковые бригады, что в итоге могло уменьшить численность войск фронта не более чем на 5–7 тысяч человек… Значит, общие потери были занижены на 55 тысяч человек или почти втрое… (выделено мной. – В. Л.)».

Все цифры взяты г-ном Соколовым из двух таблиц, приведенных на страницах 188 и 189 книги «Гриф секретности снят». В этих таблицах численность и потери даны для всех войск Центрального фронта, а в боевом составе перечислены лишь крупные формирования – объединения и соединения (что специально оговорено Г. Ф. Кривошеевым на стр. 266). Но кроме них, в составе любого фронта были и отдельные боевые части, и тыловые войсковые формирования.

Состав Центрального фронта согласно приложениям 6 и 19 книги «Курская битва» на 10 июля 1943 года был на 31 отдельную часть (2 полка САУ, 2 зенитно-артиллерийских полка, 2 истребительно-противотанковых полка, 21 инженерный батальон и 4 отдельных инженерных бригады) меньше, чем на 1 июля 1943-го. Численность этих частей и покрывает обнаруженную Соколовым Б. В. «недостачу» войск фронта.

Конфуз этого примера можно было бы отнести к недостаточности знаний Бориса Соколова, если бы не одно обстоятельство. Дело в том, что в книге «Тайны Второй мировой» он поместил статью о Курской битве, в которой дал ссылки на упомянутую выше книгу «Курская битва». Причем в ссылке 182 прямо указано: «См. статистику, относящуюся к Курской битве: «Курская битва». Под ред. И. В. Поротькина, стр. 476–504». Именно на этих страницах приведены приложения 6 и 19. Следовательно, имеет место не заблуждение, а преднамеренная фальсификация.

Зная о некорректности, мягко говоря, своих аргументов, г-н Соколов тем не менее называет методику Г. Ф. Кривошеева «порочной» (хотя ни одной претензии методического характера к расчетам не предъявил), его подсчеты – «туфтой» и до сих пор в своих многочисленных сочинениях сурово укоряет авторов книги «Гриф секретности снят» в занижении потерь Красной армии в Курской битве. Более того, на основании этого сфальсифицированного примера Борис Соколов публично обвинил Г. Ф. Кривошеева и коллег генерала в незнании арифметики.

Совершенно неубедителен и пример о якобы занижении Г. Ф. Кривошеевым урона РККА при обороне Одессы. В книге «Кто воевал числом, а кто умением. Чудовищная правда о потерях СССР во Второй мировой» г-н Соколов сообщает: «…Официальные цифры советских потерь в этой операции – 16 578 убитых и пропавших без вести. Однако известно, что в ходе сражения за Одессу румынская армия взяла около 16 тысяч пленных. Совершенно невероятно, чтобы более чем за два месяца боев защитники Одессы потеряли всего 578 убитыми». А в ссылке поясняет: «Цифра 16 тысяч пленных, захваченных румынами в боях за Одессу, подтверждается тем фактом, что когда в 1943 году Румыния официально аннексировала Трансистрию (Одесскую область), то из плена были освобождены 13 682 уроженца Трансистрии…Нет сомнения, что большинство их были захвачены во время боев за Одессу».

У меня тоже нет сомнения, что большинство из освобожденных 13 682 уроженцев Одесской области были захвачены во время боев за Одессу. Но это были не воины Красной армии. Борис Соколов, видимо, не догадывается, что части РККА комплектовались по экстерриториальному принципу, в соответствии с которым в регулярных частях, обороняющих Одессу, если и были уроженцы этого города и Одесской области, то очень немного. Поскольку в обороне Одессы наряду с регулярными частями Красной армии принимали участие истребительные батальоны и отряды народного ополчения (в рядах войск Одесского оборонительного района сражались более 30 тысяч народных ополченцев), то очевидно, что большинство из освобожденных из плена одесситов попали в плен, сражаясь именно в отрядах народного ополчения. А их потери, в том числе пленными, в донесениях войск не фигурировали. Кроме того, румыны в первые дни оккупации проводили облавы, в результате которых в плен были взяты не только народные ополченцы, но и другие жители Одессы из числа советских, партийных работников и интеллигенции.

Поэтому из 16 тысяч объявленных румынами пленных красноармейцев было не более 2–2,5 тысячи человек. Следовательно, при обороне Одессы согласно данным Г. Ф. Кривошеева о безвозвратных потерях Красная армия убитыми потеряла не 578 (как «насчитал» Борис Соколов), а 14–14,5 тысячи человек (примерно по 200 в день), что не противоречит здравому смыслу.

В книге «Кто воевал числом, а кто умением. Чудовищная правда о потерях СССР во Второй мировой» г-н Соколов приводит еще два примера, касающихся потерь Войска Польского в Восточно-Померанской и Берлинской операциях и потерь 1-го Украинского фронта в Берлинской и Пражской операциях.

Правда, рассуждения об уроне Войска Польского вообще «не из той оперы». Во-первых, Г. Ф. Кривошеев подсчитывал, скольких воинов лишилась РККА, а не ее союзники. Согласно таблице 34 книги «Великая Отечественная без грифа секретности» безвозвратные потери Красной армии в семи стратегических операциях 1945 года (Висло-Одерская, Западно-Карпатская, Восточно-Померанская, Восточно-Прусская, Венская, Берлинская, Пражская) составили 367 009 человек. В эту цифру, как следует из таблиц, помещенных на страницах 161, 162, 164, 166, 168, 171 и 173 той же книги, не вошли потери Войска Польского.

Во-вторых, сам же Борис Соколов признает, что «…авторы книги «Гриф секретности снят» приводят в своей книге близкие к действительности данные о безвозвратных потерях двух армий Войска Польского за весь период боевых действий на советско-германском фронте – 24 707 человек…» Выходит, что в целом Г. Ф. Кривошеев правильно оценил суммарные потери Войска Польского, то есть этот приведенный г-ном Соколовым пример не только не подтверждает его тезис о занижении генералом Кривошеевым потерь в три раза, но и прямо его опровергает.

Говоря о потерях 1-го Украинского фронта в Берлинской и Пражской операциях, Борис Соколов вновь пытается уличить Г. Ф. Кривошеева в занижении потерь в три раза. Вот что он пишет: «Попробуем оценить, какова была бы численность группировки 1-го Украинского фронта в начале Пражской операции, если бы не потери в Берлинской операции, закончившейся для войск фронта непосредственно перед началом Пражской операции… Общую численность группировки 1-го Украинского фронта перед началом Берлинской операции – без девяти дивизий 28-й армии – можно оценить примерно в 47 «расчетных» стрелковых дивизий, а численность группировки того же фронта к началу Пражской операции – в 83,2 «расчетной» стрелковой дивизии. С учетом численности войск 1-го Украинского фронта к началу Берлинской операции численность войск фронта, привлеченных к участию в Пражской операции, можно оценить в 975,2 тысячи человек, тогда как на самом деле в момент начала Пражской операции она составила 806,4 тысячи человек. Потери 1-го Украинского фронта в Берлинской операции согласно книге «Гриф секретности снят» составили 86 245 раненых и больных и 27 580 убитых и пропавших без вести. Если вычесть их из 975,2 тысячи человек, то получится 861,4 тысячи. Это на 55 тысяч больше, чем действительно осталось людей в войсках 1-го Украинского фронта к началу Пражской операции. 55 тысяч – это приблизительный объем недоучтенных безвозвратных потерь, без учета возможных пополнений, поступивших в войска фронта к началу Пражской операции. Тогда общие безвозвратные потери фронта в Берлинской операции можно оценить в 82,6 тысячи человек, что в три раза больше цифры, приведенной авторами «Грифа...» (выделено мной. – В. Л.).

Как следует из приведенного отрывка, боевой состав 1-го Украинского фронта к началу Пражской операции г-н Соколов определил в 83,2 «расчетной» дивизии общей численностью 975,2 тысячи человек. Это значит, что численность «расчетной» дивизии им принята 11 721 человек. Но в Красной армии стрелковых дивизий такой численности не было. Откуда же взята эта цифра? Не составляет труда выяснить, что она получена Борисом Соколовым в результате деления приведенной генералом Кривошеевым численности войск 1-го Украинского фронта к началу Берлинской операции (550,9 тыс. человек) на подсчитанное моим оппонентом число «расчетных» дивизий фронта к этому моменту (47).

Здесь снова г-н Соколов прибегает к фальсификации, намеренно не учитывая имевшиеся на 1-м Украинском отдельные части. Хотя об их наличии в составе фронта он знает. Это подтверждается тем, что рассуждая об участии или неучастии ряда дивизий 1-го Украинского и 2-го Белорусского фронтов в Берлинской операции, Борис Соколов ссылается на страницы 441–450 книги «Последний штурм» (Берлинская операция 1945 года). Но именно на этих страницах перечислен боевой состав фронтов, участвовавших в Берлинской операции. А на страницах 447–450 указано, что в составе 1-го Украинского фронта к началу Берлинской операции кроме соединений и объединений, учтенных г-ном Соколовым при определении числа «расчетных» дивизий, было более 200 отдельных частей (бригад, полков, батальонов). Их суммарная численность составляла не менее 200 тысяч человек, то есть на долю 47 «расчетных» дивизий приходилось не 550,9 тысячи человек, а 350,9 тысячи. Численность «расчетной» дивизии в этом случае будет не 11 721, а 7466 человек. Численность 83,2 «расчетной» дивизии при этом составляет не 975,2 тысячи, а 621,2 тысячи человек. Если считать, что численность отдельных частей оставалась неизменной, то к началу Пражской операции 1-й Украинский фронт должен был иметь 821,2 тысячи человек, а имел 806,4 тысячи.

Получается, что в ходе Берлинской операции фронт потерял лишь 14,8 тысячи человек убитыми, ранеными и пропавшими без вести. Если следовать логике г-на Соколова, выходит, что Г. Ф. Кривошеев, указывая потери в 113,8 тысячи человек, завысил их на 99 тысяч – более чем в шесть раз. Но это не так: при проведении как Берлинской, так и Пражской операции в состав 1-го Украинского фронта входили дивизии, численность которых могла быть самой разной и существенно отличаться от «расчетной» (в Берлинской операции, например, численный состав дивизий главной ударной группировки 1-го Украинского фронта колебался в пределах 4700–5700 человек). И потому использование абстрактной «расчетной» численности дивизий для оценки потерь войск в реальных фронтовых операциях совершенно бессмысленно: оно представляет собой абсурдную манипуляцию виртуальными цифрами, не имеющими никакого отношения к действительности.

Сомнительные данные и ошибочные расчеты

Перейдем теперь к вопросам об исследованиях, которым Б. В. Соколов доверяет:

Потери Красной армии убитыми и умершими по «подсчетам» г-на Соколова составили 26,9 миллиона человек. В качестве основы для своих расчетов он использовал цифры, приведенные Д. А. Волкогоновым в статье «Мы победили вопреки бесчеловечной системе». Но уровень их достоверности объективно существенно ниже цифр Г. Ф. Кривошеева.

Во-первых, данные авторского коллектива книги «Гриф секретности снят» получены в результате проведения в 1988–1993 годах комплексного статистического исследования архивных документов и других материалов, содержащих сведения о людских потерях в армии и на флоте, в Пограничных и Внутренних войсках НКВД. При этом были использованы результаты работы комиссии Генерального штаба по определению потерь, возглавляемой генералом армии С. М. Штеменко (1966–1968 годы), и аналогичной комиссии Министерства обороны под руководством генерала армии М. А. Гареева (1988 год). Методика расчетов достаточно подробно изложена в изданных авторским коллективом книгах и докладывалась неоднократно на различных форумах. Хотя работа этого коллектива не лишена недостатков, но в целом их данные ясны и прозрачны. О цифрах же Д. А. Волкогонова известно лишь то, что они «результат долгих подсчетов по документам». Кто их и как считал – неясно.

Во-вторых, непонятно какие потери были подсчитаны. Д. А. Волкогонов лишь поведал, что в его статье приведены «цифры потерь, не считая раненых, в действующей армии за 1942 год». Борис Соколов убежден, что речь идет только о безвозвратных потерях, а санитарные потери в эти цифры не входят. Но санитарные потери включают не только раненых, обозначенных Д. А. Волкогоновым, но и больных, контуженных, обожженных, обмороженных. Исключены ли они из обнародованных им цифр – неведомо. Ряд исследователей (С. Н. Михалев, А. В. Толмачева) полагают, что цифры, опубликованные Волкогоновым, – это данные предварительных расчетов общих (безвозвратных и санитарных) потерь.

В-третьих, при уровнях безвозвратных потерь в 1942 году, соответствующих цифрам Д. А. Волкогонова, Красная армия не смогла бы успешно вести наступление в начале 1942-го под Москвой, а в конце того же года – под Сталинградом.

Впрочем, Борис Соколов напрасно акцентирует внимание на данных Волкогонова: научная несостоятельность методики подсчета урона РККА моим оппонентом заключается не столько в использовании сомнительных цифр, которые он взял у покойного генерала, сколько в применении простой линейной экстраполяции к сложным нелинейным явлениям, коими являются людские потери в войне, а также в принятии грубых допущений. Это сделало методику г-на Соколова очень «гибкой»: при желании с ее помощью можно получить любые цифры потерь, причем как Красной армии, так и вермахта. Например, цифру боевых демографических потерь Красной армии (без учета погибших в плену) 22,4 миллиона человек Борис Соколов получил по данным Волкогонова за ноябрь 1942 года, а если использовать цифры того же ученого мужа, но не за ноябрь, а за декабрь 1942-го, то подсчитанные по той же методике суммарные боевые демографические потери РККА (без учета погибших в плену) окажутся в два раза меньше – 11,1 миллиона человек.

Стремление Бориса Соколова увеличить как можно больше цифру мобилизованных в Красную армию в годы войны понятно: оно объясняется его жгучим желанием подтвердить полученный им «результат»: 26,9 миллиона погибших советских военнослужащих. При официальном уровне призыва (34,5 млн человек) эта цифра никак не вытанцовывается, поскольку суммарное число поставленных под ружье, но оставшихся живыми к концу войны (в составе Красной армии, в числе переданных в промышленность, вернувшихся из плена, уволенных из армии по болезни, инвалидности и другим причинам) составило более 25 миллионов человек. Сложили головы, следовательно, менее 10 миллионов бойцов и командиров РККА.

Поэтому-то г-н Соколов затеял возню, поддержанную его однофамильцем Никитой Соколовым, вокруг призыва непосредственно частями действующей армии. Почему-то оба историка решили, что приведенная Г. Ф. Кривошеевым цифра мобилизованных (34,5 млн человек) включает лишь данные «централизованного призыва» (через военкоматы), а призыв непосредственно частями действующей армии генерал-полковником Кривошеевым не учтен.

Откуда это взяли господа однофамильцы? Нигде у Г. Ф. Кривошеева об этом нет ни слова.

В действительности же во время войны в структуру призыва наравне с военкоматами была включена и действующая армия (это упоминается и в постановлениях ГКО). В прифронтовой полосе и на освобожденных от фашистской оккупации территориях призыв осуществлялся не стихийно и не по произволу каких-либо командиров, а распоряжениями командующих фронтами и армиями, и все призванные направлялись на укомплектование запасных частей военных округов. Сведения об этих призывах направлялись в Главное управление формирования и укомплектования войск Красной армии (Главупраформ). Естественно, не всегда удавалось действовать по этой схеме. Иногда часть призывников в связи с критическими ситуациями на фронте поступала напрямую в сражающиеся с врагом части. Но и в этом случае сведения о призыве поступали в Главупраформ. Это значит, что в официальных цифрах призыва в Красную армию содержатся и данные о призыве непосредственно в части действующей армии.

По этому поводу стоит напомнить оценку максимально возможной численности общего призыва в Красную армию во время войны известным американским исследователем (Гарвардский университет) демографических процессов в Советском Союзе Сергеем Максудовым. Советский эмигрант Сергей Максудов (псевдоним потомственного диссидента Александра Бабенышева – честное слово, не сталиниста), опираясь на переписи населения СССР 1939 и 1959 годов, а также на исследования зарубежных демографов, пришел к выводу, что людские ресурсы, имевшиеся в распоряжении советского правительства для ведения войны, составляли 35 миллионов человек.

Наконец, о последнем вопросе, с которым обратился ко мне Борис Соколов: «Как профессор Литвиненко объяснит, почему общая сумма потерь Вооруженных Сил СССР в Великой Отечественной войне, рассчитанная по методике И. И. Ивлева, оказывается практически равна моей оценке в 26,9 миллиона погибших и умерших военнослужащих?».

А что тут объяснять, если ошибочность расчетов И. И. Ивлева видна уже из их описания г-ном Соколовым. Г-н Ивлев, оценив «недостачу» извещений военных комиссариатов о гибели военнослужащих по Архангельской области в 25 процентов и распространив эту «недостачу» на все 12 400 900 извещений военкоматов страны, получил, что в России «реально» было примерно 15 миллионов уникальных извещений о гибели красноармейцев. Добавив 5 854 000 извещений в бывших союзных республиках, И. И. Ивлев оценил общее число извещений о гибели воинов Красной армии в 21 миллион, а Б. В. Соколов «скорректировал» его до 26,99 миллиона.

Но дело в том, что количество извещений военкоматов 12 400 900 фигурирует в книге «Гриф секретности снят», однако относится оно к военкоматам не Российской Федерации, а всего Советского Союза. Г-н Ивлев должен был остановиться на цифре уникальных извещений о гибели воинов Красной армии 15 миллионов человек. А цифра 15 миллионов ну никак не может быть «практически равна» 26,9 миллиона.

В целом претензии Б. В. Соколова на научность и достоверность его подсчетов людских потерь Красной армии в годы Великой Отечественной войны безосновательны.