Окончание. Начало читайте в предыдущем номере.

Все материалы о событиях, происходивших 1 мая 1960-го на Урале, находятся в Центральном архиве Министерства обороны (ЦАМО) России: фонд № 72, № описи 974693, № дела 36, № коробки 24066. В своем исследовании я намерен доказать, что ракета, выпущенная 5-м зенитным ракетным дивизионом 37-й бригады 4-й ОА ПВО была первой, которая поразила самолет-шпион США.

По архивным материалам

В ЦАМО был ознакомлен со следующими документами:

№ 1. Доклад главнокомандующего Войсками ПВО маршала С. С. Бирюзова министру обороны СССР Р. Я. Малиновскому от 2 мая 1960 года (стр. 1–5).

№ 2. Донесение № 0012 от 2 мая 1960 года командующего 4-й ОА ПВО главнокомандующему Войсками ПВО маршалу С. С. Бирюзову (стр. 7–12).

№ 3. Боевое донесение командующего 4-й ОА ПВО № 0015 от 5 мая 1960 года главнокомандующему Войсками ПВО маршалу С. С. Бирюзову (стр. 17–35).

№ 4. Доклад начальника штаба 4-й ОА ПВО генерал-майора А. Сюхина главнокомандующему Войсками ПВО маршалу С. С. Бирюзову (стр. 37–43).

№ 5. Доклад ВРИО командира 57-й зенитной ракетной бригады полковника С. В. Гайдерова заместителю главнокомандующего Войсками ПВО генерал-полковнику А. Ф. Кулешову (председателю комиссии (стр. 66–69).

№ 6. Доклад о действиях войск 4-й ОА ПВО по уничтожению самолета U-2 США генерал-полковника артиллерии А. Ф. Кулешова, генерал-лейтенанта авиации Н. Селезнева и генерал-майора Г. С. Легасова от 6 мая 1960 года (доклад комиссии главнокомандующего Войсками ПВО).

№ 7. Дополнительные показания летчика сбитого американского самолета U-2 Г. Пауэрса (стр. 74–76).

№ 8. Отчетные карточки боевой стрельбы стреляющих дивизионов.

№ 9. Карты боевых действий ЗРВ 4-й ОА ПВО 1 мая 1960 года (дело 36/6).

Рассмотрим эти документы по порядку.

В докладе министру обороны СССР маршалу Р. Я. Малиновскому 2 мая 1960 года (документ № 1) главнокомандующий Войсками ПВО маршал С. С. Бирюзов отмечал: «В результате проведенного предварительного расследования установлено, что самолет-нарушитель в 8.55 был обстрелян 1-м (м-р Воронов) и 2-м (к-н Шелудько) ракетными дивизионами 57-й зенитной ракетной бригады?(г. Свердловск).

По докладу командующего армией в этот момент самолет находился (по данным станции наведения ракет ЗРК С-75) на высоте 21 000 метров. На экранах индикаторов станций наведения ракет у стрелявших создалось впечатление, что нарушитель в момент подхода ракет поставил пассивные помехи. А фактически это наблюдались отдельные части уже разрушающегося сбитого самолета, и доложили, что самолет, по-видимому, подбит, но продолжает движение...

4-му зенитному ракетному дивизиону командиром 57-й зенитной ракетной бригады была поставлена задача добить самолет нарушителя.

По роковому совпадению к этому времени в зоне поражения 4-го зрдн появилась цель на значительно меньшей высоте. Расчет принял эту цель за самолет-нарушитель и открыл огонь, выпустив три ракеты. Цель была поражена в 9.23.

Этой целью оказался свой самолет МиГ-19, следовавший на перехват самолета-нарушителя. Летчик Сафронов С. И. погиб».

И в этом же документе: «5-й зенитный ракетный дивизион (командир – подполковник И. И. Новиков) 37-й зенитной ракетной бригады, несмотря на большую дальность, произвел пуск одной ракеты, но безрезультатно, так как цель была вне зоны поражения зрдн (все эти данные поручено проверить тщательно генерал-полковнику Кулешову на месте и результаты доложить)».

Это единственное упоминание о том, что 5-й зрдн 37-й зрбр 1 мая 1960 года участвовал в стрельбе по самолету-шпиону U-2 и первым выпустил одну ракету. Как я уже отмечал, в течение 50 лет ни одно средство массовой информации даже не упоминало об этом факте, так как эти материалы были засекречены и для них недоступны.

Министр обороны СССР на этом докладе написал резолюцию: «3 мая 1960 года. Кто же конкретные виновники? Р. Малиновский» (имеется в виду гибель старшего лейтенанта С. И. Сафронова на самолете МиГ-19).

Она существенно повлияла на весь ход проверки этого события и подготовки докладов.

Работа комиссии

Рассмотрим, как же было выполнено указание главнокомандующего Войсками ПВО.

Комиссия генерал-полковника Кулешова, исследуя доклады и донесения командующего 4-й ОА ПВО, заслушав командиров дивизионов, участвовавших в стрельбе, подготовила 6 мая 1960 года доклад министру обороны СССР (документ № 6), в котором так описывала произошедшее: «...в 8.41 цель была обстреляна 5-м зенитным ракетным дивизионом 37-й зрбр одной ракетой на предельной дальности (около 50 км). После старта ракеты цель совершила разворот вправо и не вошла в зону поражения этого дивизиона... В 8.52 2-м зенитным ракетным дивизионом 57-й зрбр по цели выпущена одна ракета, которая поразила цель. Как было установлено позднее при осмот-ре остатков сбитого самолета, подрыв боевой части ракеты нанес поражение в основном хвостовой части самолета, нижней части двигателя и нижней части центроплана.

В связи с тем что командир зрдн майор М. Р. Воронов и офицер наведения старший техник-лейтенант Э. Э. Фельдблюм не имели опыта стрельбы по самолетам, они не смогли оценить результатов стрельбы и установить факт поражения цели. Офицер наведения принял отметку от облака разрыва боевой части ракеты и отделившихся частей самолета за пассивные помехи. О наличии помех и отсутствии цели командир дивизиона доложил командиру бригады, а последний – на командный пункт 4-й отдельной армии ПВО.

В 8.53 1-й зенитный ракетный дивизион выпустил по цели три ракеты. Первая из них подорвалась у цели и нанесла ей дополнительное поражение, вторая и третья ракеты самоликвидировались.

Командир 1-го зенитного ракетного дивизиона капитан Н. И. Шелудько и офицер наведения лейтенант Бунин также не смогли оценить результаты своей стрельбы. Отметки на экранах индикаторов станции наведения ракет, образовавшиеся в момент подрыва ракет у цели, они приняли за повторное применение целью помех, о чем доложили командиру бригады. Последний донес на КП 4-й ОА ПВО о том, что цель усилила постановку помех.

Кроме этого командир дивизиона доложил командиру бригады о потере цели и через него – на КП 4-й ОА ПВО».

Заметили разницу?

Данная версия комиссии во главе с главнокомандующим Войсками ПВО со многими нестыковками стала основной и доступной для СМИ и телевидения и вокруг нее вот уже более 50 лет идет большая полемика в печати, на телевидении и в Интернете, в результате которой появилась масса недостоверной информации, ложных измышлений.

Я считаю этот доклад необъективным, искажающим реальные факты для того, чтобы иметь возможность обосновать и сгладить негативное впечатление о трагедии с самолетом МиГ-19. Не буду касаться гибели старшего лейтенанта С. И. Сафронова на истребителе – в архивных материалах этот вопрос достаточно отражен.

Моя задача доказать вопреки докладу комиссии генерал-полковника артиллерии Кулешова, что ракета 5-го зенитного ракетного дивизиона (командир – подполковник И. И. Новиков) 37-й зрбр 1 мая 1960 года первой поразила цель.

В отчете комиссии также имеют место неправильная трактовка вопросов появления помех, оказавшихся в докладе главнокомандующего Войсками ПВО министру обороны СССР «частями уже разрушающегося самолета», искажение траекторий самолета U-2 и ракет, времени стрельбы дивизионами.

Согласно отчетным карточкам боевой стрельбы (документ № 8) по U-2 стреляли только три дивизиона: первым – 5-й зрдн 37-й зрбр в 8.46 одной ракетой, вторым – 2-й зрдн 57-й зрбр в 8.52 одной ракетой, а третьим – 1-й зрдн 57-й зрбр в 8.55 тремя ракетами.

Все доказательства по порядку

1. О помехах. В докладе генерал-полковника А. Ф. Кулешова отмечается, что после пуска ракеты офицер наведения дивизиона майора Воронова принял «отметку от облака разрыва боевой части ракеты и отделившихся частей самолета за пассивные помехи» и поэтому не смог оценить результатов стрельбы и установить факт поражения цели. Командир 1-го зрдн также принял изображение от разрыва ракеты за пассивные помехи.

Таким образом, абзац доклада главнокомандующего Войсками ПВО маршала С. С. Бирюзова министру обороны СССР?Р. Я. Малиновскому о помехах комиссия изменила с точностью до наоборот, сделав обратный вывод – помехи появились в результате разрывов ракет майора Воронова и капитана Шелудько, а не в момент подхода этих ракет к цели.

Но не мог же сам маршал С. С. Бирюзов 2 мая 1960 года выдумать тезис о появлении помех в момент подхода ракет майора Воронова и капитана Шелудько, ведь ему же кто-то из командования 4-й ОА ПВО докладывал официально и письменно об этом.

Однако в дальнейшем ни в одном из донесений командующего 4-й ОА ПВО от 2 и 5 мая 1960 года (документы №№ 2 и 3) упоминания о помехах, возникших «в момент подхода ракет» и которые оказались «фактически отдельными частями разрушающегося сбитого самолета», почему-то нет.

В первых выступлениях (до 2000 года) подполковник Воронов на телевидении неоднократно говорил о том, что цель до момента пуска его ракеты применяла пассивные помехи. Однако известно (документ № 7), что на U-2 не было аппаратуры постановки пассивных помех.

Тогда возникает вопрос: чья же ракета повредила и развалила самолет U-2 до подхода ракеты майора Воронова, как это доложил первоначально по горячим следам главнокомандующий Войсками ПВО министру обороны, и откуда появились пассивные помехи, мешающие производить стрельбу зенитным ракетным дивизионам майора Воронова и капитана Шелудько?

Это сделать могла только ракета 5-го зенитного ракетного дивизиона 37-й зенитной ракетной бригады, которая была выпушена первой в 8.46 (а не в 8.41, как отмечается в докладе комиссии), и только она смогла первой поразить цель. Именно от этой ракеты и обломков самолета появились так называемые помехи.

2. Доказательством этому может служить и то, что в соответствии с правилами стрельбы СНР старший техник системы выработки команд (СВК) кабины «А» обязан был во время пуска ракеты и ее наведения докладывать командиру зрдн о выдаче команды К3 при подлете ракеты к цели.

Однако врио командира 57-й зрбр полковник С. В. Гайдеров в докладе (документ № 5) председателю комиссии генерал-полковнику А. Ф. Кулешову не отмечал, чтобы кто-нибудь из его командиров дивизионов докладывал о выдаче команды К3.

Полковник Гайдеров доложил, что «результатов стрельбы командиру 2-го зенитного ракетного дивизиона определить не удалось», а капитан Н. И. Шелудько – «что результатов он не знает и что, возможно, были промахи».

Единственная команда К3 была выдана на ракету 5-го зенитного ракетного дивизиона 37-й зенитной ракетной бригады на 53-й секунде, о чем старший лейтенант Н. Краморенко немедленно доложил командиру дивизиона подполковнику И. И. Новикову, а тот – командиру бригады.

На КП бригады и армии, очевидно, не поверили в возможность ракеты, выпушенной вдогон, поразить цель. Эта была основная ошибка и причина дальнейшей неразберихи в уральском небе и как результат – трагические события с самолетом МиГ-19.

3. Несмотря на эти факты, в докладе комиссии генерал-полковника А. Ф. Кулешова сообщается следующее: «В 8.52 2-м зенитным ракетным дивизионом 57-й зенитной ракетной бригады (майор Воронов) по цели была выпущена одна ракета, которая поразила цель. Как было установлено позднее при осмотре остатков сбитого самолета, подрыв боевой части ракеты нанес поражение в основном хвостовой части самолета, нижней части двигателя и нижней части центроплана».

А в донесении командующего 4-й ОА ПВО № 0015 от 5 мая 1960 года (документ № 5) тоже отмечалось: «После подрыва ракеты (майора Воронова) у самолета-нарушителя было отбито хвостовое оперение, но летчик от разрыва, произошедшего снизу сзади, видимо, был защищен двигателем, поэтому не был ранен и катапультировался».

Впрочем, достаточно взглянуть на Карту боевых действий ЗРВ (документ № 9), на дислокацию дивизиона майора Воронова и на траекторию самолета U-2, как станет понятно, что дивизион Воронова не мог поразить цель сзади, он должен был стрелять в U-2 прямо в лоб, а не сзади. При этом осколки самолета фактически сыпались ему на голову, так как дивизион Воронова дислоцировался в районе станции Косулино, где и приземлился летчик U-2 Пауэрс ( см. карту в «ВПК», № 4).

Только ракета 5-го зенитного ракетного дивизиона 37-й зрбр могла так «мягко» поразить цель сзади снизу.

4. О траектории полета ракеты 5-го зенитного ракетного дивизиона 37-й зрбр.

В донесении № 0012 от 2 мая 1960 года командующего 4-й ОА ПВО (документ № 2) записано: «В 8.46 по цели открыл огонь 5-й зенитный ракетный дивизион 37-й зенитной ракетной бригады, израсходована одна ракета. Стрельба велась с параметром 22 километра при развороте цели на 180 градусов (высота – 15 000 м, скорость – 200 м/сек), после чего цель пошла с набором высоты до 22 000 метров». О результате стрельбы в этом донесении еще ничего не было сказано.

В его же донесении № 0015 уже от 5 мая 1960 года (документ № 3) отмечается: «В 8.46 на дальности 36 километров открыл огонь 5-й зенитный ракетный дивизион 37-й зенитной ракетной бригады и произвел пуск одной ракеты. Цель на удалении 26–28 километров от стартовой позиции зрдн произвела разворот на 180 градусов с изменением курсового параметра с 8 до 28 километров, вследствие чего ракета встречи с целью не имела». Здесь уже дана оценка результату стрельбы 5-го дивизиона 37-й зенитной ракетной бригады.

В докладе же комиссии генерал-полковника Кулешова другие данные: «В 8.41 цель была обстреляна 5-м зенитным ракетным дивизионом 37-й зрбр одной ракетой на предельной дальности (около 50 км). После старта ракеты цель совершила разворот вправо и не вошла в зону поражения этого дивизиона».

Подтасовка данных. Зачем?

На Карте боевых действий ЗРВ (документ № 9) самолет U-2 никаких «выкрутасов», тем более на 180 градусов, не производил, о чем свидетельствовал и сам Пауэрс. В силу особенностей конструкции U-2 не мог производить таких резких маневров.

Все эти нестыковки в трех докладах – во времени, в координатах и параметрах, в траекториях ракеты и самолета, в результатах стрельбы – вызывают, мягко говоря, досадное недоумение.

Трасса полета самолета U-2, которую я снимал лично с планшета ДВО 5-го зенитного ракетного дивизиона 37-й зенитной ракетной бригады на участке город Кыштым – город Свердловск, была более прямолинейная, чем на Карте боевых действий ЗРВ 4-й ОА ПВО 1 мая 1960 года (документ № 9), и никаких «разворотов на 180 градусов» или «резкого поворота вправо» самолет не совершал.

Как видно, авторы этих трех противоречивых донесений преследовали одну цель – показать нулевой результат стрельбы 5-го зенитного ракетного дивизиона, то есть «отсутствия встречи ракеты с целью». Об этом свидетельствуют разнобой и подтасовка данных в донесениях и на картах боевых действий.

В противном случае, признав факт повреждения самолета U-2 ракетой 5-го зенитного ракетного дивизиона 37-й зрбр, очевидно, было бы трудно обосновать перед министром обороны и руководством страны все дальнейшие трагические события в уральском небе по его резолюции: «Кто же конкретные виновники?».

Единственные, кто, очевидно, был более независимым и менее ответственным за результат боевых действий, это начальник разведки 4-й ОА ПВО и представитель КГБ, которые подписали доклад начальника штаба 4-й ОА ПВО уже 6 мая 1960 года (документ № 5). В нем говорится: «Самолет U-2 нарушил границу СССР в 5.39 в районе Термез... Высота полета по маршруту – 19–22 километра. Сбит около 8.51 на станции Косулино на высоте 22 000 метров».

Обращаю внимание – самолет сбит до того, как дивизионы майора Воронова и капитана Шелудько произвели пуски своих ракет. Вот в чем причина появления пассивных помех в момент подхода ракет Воронова и Шелудько к цели, оказавшихся «фактически отдельными частями уже разрушающегося сбитого самолета».

В этом же докладе начальника штаба 4-й ОА ПВО (документ № 5) отмечается что «части самолета, разрушившегося в воздухе, упали:

а) фюзеляж без двигателя, хвостовой части и плоскостей – в районе 1 километра юго-западнее станции Косулино;

б) левая плоскость, оторванная на удалении 1 метра 67 сантиметров от корня крыла, найдена в 5 километрах южнее места падения фюзеляжа;

в) обломки правой плоскости с дополнительным баком обнаружены в 10 километрах юго-восточнее места падения фюзеляжа;

г) двигатель самолета фирмы Pratt & Whitney найден в 4 километрах северо-западнее места падения фюзеляжа;

д) хвостовая часть машины – в 12 километрах севернее места падения фюзеляжа и без осмотра отправлена на аэродром.

Возникает вопрос, как могли оказаться эти осколки самолета U-2 в непосредственной близости к поселку Косулино, рядом с которым дислоцировался дивизион майора Воронова, если согласно донесению командующего 4-й ОА ПВО № 0015 от 5 мая 1960 года дивизион Воронова «пуск ракеты произвел в 8.53 на дальности 22–24 километра и подрыв ракеты у цели произошел при прохождении целью курсового параметра на дальности 20 километров»? А в «Отчетной карточке боевой стрельбы 2-го зенитного ракетного дивизиона 57-й зенитной ракетной бригады» (документ № 8) записано: «Дальность пуска – 35 километров, дальность встречи – 27 километров»?

Очевидно, такой большой разброс частей самолета произошел после его поражения ракетой зрдн подполковника Новикова, в результате чего машина потеряла управление и начала кувыркаться, а ракеты Воронова и Шелудько добивали ее.

5. Еще одним независимым доказательством являются «Дополнительные показания летчика сбитого американского самолета U-2 Г. Пауэрса» (документ № 7, по данным КГБ от 11 мая 1960 года): «Г. Пауэрсу известно, что на самолете U-2 якобы нет оборудования для разведки ЗУРС и постановки помех, однако в хвостовой части самолета имеется станция для создания помех радиолокационным прицелам истребителей и системы наведения ракет класса «воздух-воздух».

Самолет U-2 набирает высоту 21 100 метров за семь минут и летит все время на практическом потолке – наивыгоднейшем для полета. Никаких резких изменений высоты или курса самолет не производит из-за легкости его конструкции.

Максимально допустимый крен самолета при развороте не превышает 10 градусов. Снижение самолета с высоты 21 100 и до посадки продолжается 30–40 минут. Для полета на малых высотах самолет не приспособлен.

Пауэрс пересек госграницу около 5.30 на высоте 20 100, затем вышел на практический потолок и, не совершая никаких эволюций по высоте и курсу, полетел по намеченному маршруту. Никаких маневров он на всем маршруте не производил.

Около 9.00 летчика вдруг ослепила сильная вспышка у хвоста самолета на высоте 21 740 метров, самолет потерял управление, вошел в штопор и начал падать. Вначале Пауэрс не мог катапультироваться, так как не мог вынуть свои ноги из-под приборной доски, где они были зажаты. Ему удалось катапультироваться с высоты около 11 тысяч метров, после катапультирования парашют раскрылся автоматически».

6. Что касается версии, распространенной СМИ в 1990–2000 годах о том, что летчик-истребитель капитан И. А. Ментюков на самолете Т-3 (предсерийный Су-9), поднятом на перехват самолету-шпиону с заданием уничтожить его во что бы то ни стало, вплоть до тарана, «пересек трассу самолета U-2 и газовой струей своего самолета сбил его», она оказалась плодом фантазии журналистов и самого капитана И. А. Ментюкова.

В действительности согласно донесению командующего 4-й ОА ПВО № 0015 от 5 мая 1960 года (документ № 5): «Самолет Т-3 (капитан И. А. Ментюков) был поднят с аэродрома Кольцово в 8.14 с заданием идти на таран... После набора самолетом высоты 20 750 метров истребитель был довернут на цель, но имея большое превосходство в скорости, он обогнал цель, не обнаружив ее, так как цель прошла выше на 2000 метров. При остатке топлива 650 килограммов летчику было приказано произвести посадку на аэродроме Кольцово. Посадка произведена в 8.52. Повторно с аэродрома Кольцово в 9.24 был поднят самолет Т-3 (летчик – капитан И. А. Ментюков) и посажен на аэродром, так как к этому времени самолет-нарушитель был сбит огнем ЗРВ».

Необходимо отдать должное мужеству и самоотверженности капитана Ментюкова, который, без сомнения, выполнил приказ командования идти на таран самолета-шпиона США, зная, что в результате этого он сам погибнет.

Выводы

Все перечисленные выше факты являются несомненным подтверждением того, что U-2 был подбит ракетой 5-го зенитного ракетного дивизиона 37-й зенитной ракетной бригады (командир зрдн – подполковник И. И. Новиков, стартовая позиция дивизиона – станция Полдневая), выпущенной вдогон самолету и поразившей его. Необходимо сказать, что это был первый в истории боевой пуск ракеты С-75 по реальной цели. Он подтвердил высокие тактико-технические характеристики зенитного ракетного комплекса С-75.

В этом инциденте обнаружилось много проблем организационных, технических, во взаимодействии родов войск ПВО, в управлении войсками.

В заключение необходимо отметить, что после 1960 года было принято на вооружение и поставлено в эксплуатацию Войскам ПВО страны несколько десятков новейших образцов зенитных ракетных систем, систем автоматизированного управления войсками, радиолокационной техники, разработанных конструкторскими коллективами и созданных предприятиями промышленности СССР под руководством 4-го Главного управления Министерства обороны, возглавляемого легендарным летчиком генерал-полковником авиации Г. Ф. Байдуковым.

Хочется верить, что этот материал окончательно поставит точку в дискуссиях и спорах в печати, телевидении и Интернете о событиях 1 мая 1960 года. Несогласным советую обратиться в Центральный архив МО и изучить самим все упомянутые мной рассекреченные материалы.

Я как участник событий 1 мая 1960 года и единственный здравствующий из офицерского состава 5-го зенитного ракетного дивизиона 37-й зенитной ракетной бригады, принимавшего участие?1 мая 1960 года в уничтожении самолета США U-2, считал своим долгом восстановить истину даже через 50 лет. Надеюсь, мне это удалось.

Выражаю благодарность сотрудникам архивной службы Минобороны, Центрального архива МО за предоставленную возможность ознакомиться с материалами, а также сыну подполковника Б. Селина (в 1960 году – техника кабины «П» СНР-75 5-го зрдн) – Селину Сергею Борисовичу, посвятившему многие годы в память о своем отце сбору свидетельствующих документов, позволяющих восстановить справедливость в заслуге 5-го зенитного ракетного дивизиона 37-й зенитной ракетной бригады в событиях 1 мая 1960 года.