Но в дальнейшем, по мере изменений политической ситуации в мире геостратегические замыслы Гитлера приобретали все больший размах, выходя далеко за пределы Европейского континента.
Трансформация стратегической концепции прослеживается в беседах фюрера в узком кругу его сподвижников. Так, уже в 1933—1934 гг. в поле зрения фюрера появляется Южная Америка в качестве объекта будущей экспансии: всплывает идея создания немецких колоний в Бразилии, Аргентине, Боливии с задачей «прочно стать на ноги в Латинской Америке и вытеснить оттуда США и Испанию с Португалией».
Следующим объектом германской колонизации предполагается Мексика — «самая богатая и лучшая страна самым ленивым и самым распущенным населением. Чтобы сделать что-нибудь в этой стране, нужен самый прилежный и трудолюбивый народ — немцы». При этом Гитлер исходил из убеждения, что США «никогда не в Европу. а Англия уже умерла».
Об «искренности» намерений Гитлера по отношению к Польше свидетельствовали его «застольные» высказывания в тесном кругу:
«Все договоры с Польшей имеют лишь временную ценность. В любой момент я могу найти общий язык с Советской Россией. Я могу разделить Польшу в любое удобное для меня время и любым способом. Польша нужна мне до тех пор, пока существует угроза с запада» и.
Рассуждения Гитлера в 1934 г. о возможности заключения пакта с Россией, направленного против Польши, никоим образом не противоречили сформулированной им ранее генеральной линии на решительное столкновение в будущем с Россией с целью ее сокрушения. В своем политическом цинизме Гитлер заглядывал далеко вперед объединиться с Россией против Польши. А почему бы и нет? Почему не заключить пакт с Россией, если этим я смогу улучшить свое положение. Когда-нибудь это случится. Но в конце концов такой пакт неизбежно перерастет в ожесточенную борьбу». |