В то же время, инспирируя инициативу Муссолини, британское руководство обращалось к своей традиционной политике в Европе, целью которой было установление «баланса сил» на континенте. В конкретной обстановке начала 30х годов такая политика была направлена против «излишнего» усиления Франции.

Итак, из четырех участников затеваемого альянса в явном проигрыше оказывалась Франция. Заключение пакта грозило ей утратой всех преимуществ, завоеванных в мировой войне, и в итоге потерей роли политического лидера в Европе Такая утрата была чересчур тяжкой платой за сомнительную честь выступления в качестве миротворца, и французский парламент, естественно, встретил итальянский проект бурей возмущения.

Не нашел поддержки и выдвинутый Францией и принятый в качестве основы для дальнейшей разработки контрпроект, которым предлагалось ограничить сотрудничество держав — участников пакта рамками статута Лиги Наций, а права Германии на вооружение свести к «равенству, предоставленному ей в системе безопасности для всех наций». Такая несколько туманная формулировка исключала или, по крайней мере, тормозила открытие «зеленой улицы» для ремилитаризации Германии.

В конечном счете Пакт четырех не был ратифицирован, и вновь задуманная европейская коалиция не состоялась прежде всего в силу противоречий, разделявших предполагаемых партнеров.

Столь же противоречивым был и характер англо-германского морского соглашения 1935 г., которым договаривающиеся стороны установили новое соотношение военно-морских сил. Этот акт способствовал возрождению Kriegsmarine — увеличению германских ВМС в четыре раза, благодаря чему они почти уравнивались с ВМС Франции. Таким образом, заключая это соглашение, Англия, верная своей традиционной политике поддержания баланса на Европейском континенте, исподволь подрывала мощь своего недавнего союзника, а ныне конкурента — Франции. Одновременно растущая военно-морская мощь Германии должна была, по замыслу авторов соглашения, составить угрозу для советских ВМС на Балтике.