Как России относиться к КНР: как к партнеру или сопернику? Это надо рассматривать и с геополитической, и с экономической точки зрения. Поставляя вооружение Пекину, мы тем самым способствуем появлению у себя на дальневосточной границе не только сильного соседа, но и конкурента на мировом оружейном рынке. Над этим и другими вопросами в эксклюзивном интервью «ВПК» размышляет заместитель директора Федеральной службы по военно-техническому сотрудничеству Вячеслав Дзиркалн.

– «Дубай аэрошоу» – крупнейший региональный аэрокосмический салон. Экспозиция, представленная там различными фирмами, оказалась достаточно интересной. На сей раз основное внимание привлекли контракты на закупку гражданских самолетов. Заключены две крупнейшие сделки года: ОАЭ с «Боингом» – на 18,5 миллиарда долларов (плюс 8 миллиардов – опцион) и Катара с консорциумом «Эрбас-Индастри» – на 8,5 миллиарда. Эмираты, как и Катар, собираются переоснащать свой гражданский воздушный флот, который, по их заявлению, немного устарел, и эти сделки можно считать по объему закупаемых машин показательными для выставки. Кроме того, они дают возможность понять: как и куда двигается рынок авиатехники.

Со стороны России в «Дубай аэрошоу-2011» приняли участие пять организаций, которые показывали свою продукцию в одном из павильонов. Наибольший интерес вызвали экспозиции Рособоронэкспорта и Объединенной авиастроительной корпорации (ОАК). Пользовались вниманием и изделия ОАО «Вертолеты России», двигателестроительной корпорации «Салют», производителя радионавигационных приборов – компании «Компас». Наш павильон во время его открытия посетил глава эмирата Дубай шейх Мухаммед, особо отметив, что Россия присутствует на выставке уже в десятый раз.

Переговоры проходили ежедневно и достаточно интенсивно. Причем не только со странами Ближневосточного региона, но и с делегациями других государств. В первую очередь, конечно, вызвали интерес вертолеты фирм Камова и Миля. Пристальное внимание к себе привлекли и наши боевые самолеты.

Мы сейчас проводим политику участия в столь масштабных мероприятиях единой экспозицией. И когда к нам приходили наши партнеры, то переговоры проводились сразу по трем направлениям: самолетам марки Су, МиГ и учебно-тренировочному Як-130.

Демонстрировались в Дубае и российские системы ПВО, в первую очередь средней дальности – «Бук», «Тор», по которым также велись консультации. Контракты пока не подписаны, но я и не сторонник того, чтобы они заключались именно на салонах. Прежде всего они предназначены для демонстрации продукции, показательных выступлений, а соглашения на закупку-продажу вооружения, военной техники должны тщательно готовиться. И подписывать документы необязательно надо на выставках. Здесь же разговор велся скорее о маркетинговой работе.

Вывод таков. Считаю, что российская экспозиция была достаточно серьезной и исходила из потребностей ближневосточного рынка, причем не только рынка ВВТ. Например, тот же «Салют» представил как двигатели для боевых самолетов, так и опреснительные, газоперекачивающие установки, другую технику. Повторю: мы не ограничивались только продукцией военного назначения. Цель, которую ставили, была достигнута. Мы еще раз показали, что Россия остается на ведущих позициях в авиационном двигателестроении и интерес к нам не пропал.

– Скажем прямо: Китай – серьезная держава с точки зрения создания различных образцов вооружения. Достаточно вспомнить выпускаемую в КНР технику сухопутных войск, авиационную и военно-морскую технику. Вопрос вами очень правильно поставлен: мы действительно должны выходить на новый этап в наших отношениях. А это поиск взаимовыгодного сотрудничества в сфере разработок и производства отдельных видов ВВТ.

Не секрет: мы одновременно являемся и конкурентами на различных рынках вооружения. Поэтому договорились с нашими партнерами о поиске направлений взаимодействия, где могли бы не противоборствовать, а сотрудничать. В первую очередь на тех рынках, которые выгодны обеим сторонам. И сейчас есть темы, которые уже серьезно прорабатываются.

Хотя пока говорить о результатах, наверное, еще рано, но такая работа ведется, взаимопонимание достигнуто. И думаю, вскоре мы сможем выйти на рынки ВВТ с каким-то совместным продуктом. В первую очередь, может быть, военного судостроения, авиационным. При этом полагаю, кое-что полезное, передовое возьмем у наших партнеров, а они – у нас. Китайские коллеги не перестают говорить, что Россия – один из ведущих мировых разработчиков и производителей ВВТ, поэтому, повторяю, они готовы с нами тесно сотрудничать.

– Да, был период, когда мы действительно бесконтрольно отдавали нашу интеллектуальную собственность и не получали за это никаких, так сказать, дивидендов. Но в последние лет десять активно ведем работу не только с Китаем, но и со странами – бывшими участницами Варшавского договора, куда в советские времена достаточно активно передавали лицензии на производство вооружения. Уже несколько десятков соглашений по защите интеллектуальной собственности с этими государствами у нас подписаны. Что касается КНР, то такое соглашение заключено в 2008 году. Его курирует и ведет «авторский надзор» за ним Министерство юстиции Российской Федерации. В рамках соглашения сейчас формируются рабочие группы по его реализации.

Да, несомненно, этот вопрос крайне острый и болезненный для нас. Поэтому и впредь будем прилагать серьезные усилия для того, чтобы обеспечить защиту прав наших разработчиков.

– В принципе это сотрудничество и не прекращалось. В 90-е годы было подписано соглашение о лицензионном производстве в Китае истребителей Су-27. Частично оно реализовано, хотя до сих пор остаются проблемы, которые требуют разрешения, и поиски компромиссов ведутся.

Не прерывалась поставка запасных частей, продолжалось оказание услуг по модернизации и доработкам авиатехники. Поэтому я бы не стал заявлять о том, что прекратили сотрудничество с Китаем в данной сфере. И в первую очередь по самолетам семейства Су-27, Су-30МК2, другим машинам.

После трагических событий в КНР, связанных с землетрясением, китайская сторона обратилась к нам с просьбой о поставке военно-транспортных самолетов, в первую очередь Ил-76. Мы готовы были пойти навстречу. Но в связи с определенными проблемами в их производстве сроки возможной передачи сдвинулись на 2014 год. А китайцы вели речь о 2011–2012 годах. И все же выход был найден. Мы нашли вариант в рамках поставки из наличия – то есть машин, которые уже эксплуатировались. Контракт на первые три самолета уже заключен. Более того, нами предложено еще несколько бортов. Так что работа и в этом направлении ведется достаточно активно.

– Дело в том, что реэкспорт Китай осуществляет не только в Пакистан, но и в целый ряд других стран. Речь – о легких истребителях JL-17. Но, во-первых, эти самолеты по своим тактико-техническим характеристикам не могут конкурировать с машинами, которые мы поставляем Индии, – Су-30 и Миг-29. Эти современные истребители составляют основу индийских ВВС, а потому говорить о каких-то преференциях, которые получает, допустим, тот же Пакистан в рамках поставок из Китая, было бы неправильно.

Во-вторых, мы передали индийской стороне лицензию на производство двигателей РД-33. То есть сейчас в Индии изготавливаются двигатели с более высокой мощностью, превосходящие по своим параметрам те, что Россия продает Китаю.

Вот почему я не вижу здесь каких-либо серьезных проблем и осложнений. Китай ведет торговлю в соответствии со своими правилами. У китайцев свой интерес, у нас свой. Поставляя двигатели КНР, мы тем самым прежде всего поддерживаем свою авиапромышленность.

– На начало нынешнего столетия пришелся определенный период сотрудничества с Китаем, когда мы ограничивались только поставками запасных частей к боевой технике, отдельных видов боеприпасов, выполнением ремонтных работ. Но за последние два-три года объем ВТС существенно вырос. И сейчас Китай, полагаю, находится в тройке ведущих стран – партнеров России в данной сфере. Наметились здесь и приоритеты – авиационная тематика, взаимодействие в судостроении, другие направления.

Сейчас взят курс на то, чтобы обеспечить бесперебойное обслуживание той техники, которая ранее нами поставлена, за счет создания сервисных центров. Уже прошли консультации по налаживанию обслуживания камовских вертолетов (на территории Китая) и кораблей ВМС КНР.

Подчеркну: Китай – очень серьезная страна, которая разрабатывает и производит достаточно много видов вооружения. Однако для получения самых высокотехнологичных образцов ВВТ по-прежнему обращается к Российской Федерации. Остальное китайцы уже научились производить сами, например легкие истребители, которые я упоминал.

Еще одно не менее важное направление нашего взаимодействия – проведение совместных НИОКР и ОКР в интересах китайской промышленности. И это также долгосрочный проект.

– Естественно, любой рынок предполагает конкуренцию. Будь то гражданская или военная продукция. И Китай тут не является исключением. Он выпускает достаточно широкий спектр вооружения, поэтому, как вы сказали, горячее дыхание китайских товарищей мы ощущаем, в том числе на традиционных для нас рынках – в Африке, Латинской Америке, Азии. В первую очередь речь идет о технике сухопутных войск, включая бронированные машины и автомобили. А в последнее время китайцы предлагают потенциальным покупателям легкие истребители, транспортные самолеты, вертолеты, средства ПВО средней дальности. В создании этих видов ВВТ они также достигли определенных успехов.

Но здесь надо говорить не о том, кто кому мешает, а о том, какие нужно делать выводы из этого. На мой взгляд, как раз такая конкуренция подстегивает наших отечественных производителей, побуждает искать новые формы сотрудничества, быть более гибкими в маркетинговой политике. Поэтому подобное соперничество только на пользу. Оно не позволяет нашим предприятиям сидеть на старом багаже, заставляет их разрабатывать новые образцы ВВТ. Касается это и ценовой политики.

– Этот вопрос неоднократно обсуждался на различных уровнях. Я считаю, что подписание соглашения о защите интеллектуальной собственности, о чем говорилось ранее, является очень важной и серьезной нашей победой. Оно как раз и должно определить механизм защиты разработок российских производителей, позволяет нам действовать в этом более эффективно и уверенно.

Нам импонирует также позиция наших партнеров, которые не отрицают необходимости поиска оптимальных путей решения проблемы, чтобы избежать обвинений в копировании и плагиате. Мы идем как бы на встречных курсах.

– Надо учитывать, что мы с Китайской Народной Республикой являемся стратегическими партнерами. ВТС лишь часть общего сотрудничества стран, хотя и очень важная. Я сторонник продолжения его развития. Тем более что есть полное понимание обеих сторон в том, что оно необходимо.

Порекомендовал бы тем горячим головам, требующим свернуть ВТС с Китаем, просто как следует все еще раз обдумать и взвесить. Тем более что просто не вижу здесь сколько-нибудь серьезного ущемления интересов российского оборонно-промышленного комплекса.

Главное – правильно выстраивать свою внешнюю политику. Уметь отстаивать интересы отечественных производителей, понимая при этом, что военно-техническое сотрудничество должно быть выгодно как России, так и Китаю. Это дорога с двусторонним движением.

Личное дело

Родился в 1954 году в Риге. В 1975-м окончил Рижское высшее военное авиационное инженерное училище имени Я. И. Алксниса. Проходил службу на различных должностях в ВВС СССР. С 1980 года – в отдельном испытательном тренировочном авиационном полку особого назначения Научно-исследовательского испытательного центра подготовки космонавтов. В 1996-м прикомандирован к Государственному комитету Российской Федерации по военно-технической политике, затем к Министерству внешних экономических связей, Министерству торговли РФ. В феврале 2001 года возглавил Управление региональной политики Комитета РФ по ВТС с иностранными государствами Федеральной службы по ВТС. Распоряжением президента РФ в декабре 2004 года назначен заместителем директора Федеральной службы по ВТС. Награжден медалью «За боевые заслуги», орденом Дружбы. Генерал-лейтенант.