Вопрос о привлечении союзников к участию в «крестовом походе против большевизма» решался германским руководством в зависимости от развития политической обстановки в Европе.

Гитлер категорически отвергал идею создания военной коалиции, которая предусматривала бы создание самостоятельных национальных командований на театре войны. Эту мысль он подчеркивал неоднократно: «Операция, которая ведется на всем протяжении от Северного Ледовитого океана до Черного моря, требует единого централизованного управления. Естественно, что таковое будет осуществляться с нашей стороны. Мы должны избежать ошибок коалиционных войн прошлого»,— говорил он, имея в виду трудности, возникавшие в 1914—1917 гг. на Восточном фронте, разделенном на участки ответственности германского и австро-венгерского главнокомандований.

В результате лишь один участок Восточного фронта был выделен для самостоятельных действий вооруженных сил Финляндии а на всем остальном его протяжении объединения союзников включались в состав немецких групп армий, и какая-либо инициатива союзников в стратегическом плане полностью исключалась.

Направленная тогда же, в июне 1941 г., в Англию советская военная миссия под руководством генерала Ф. И. Голикова представила на рассмотрение британской стороне соображения об организации совместных действий против врага, включавшие три операции: 1 — создание общего с англичанами фронта на севере Европы; 2 — высадку значительного контингента британских войск на севере Франции и 3 — открытие боевых действий силами британских войск на Балканах.

Приоритетное значение советской стороной придавалось операции 2, тогда как операция 3 рассматривалась как второстепенная. Эти соображения встретили прохладный прием у британского военного руководства: они не соответствовали планам, которые английская сторона стремилась реализовать на этом этапе. Советской миссии дано было понять, что у британской стороны есть дела поважнее, чем «прожектерские беседы» с большевиками.