Последнее неудачное испытание ракеты "Булава" повлекло кадровые последствия - в отставку подал руководитель Московского института теплотехники Юрий Соломонов. Впрочем, вряд ли его уход скажется на дальнейших разработках, связанных с "Булавой". Семь из 11 испытательных пусков провалились. Все это на фоне практически полнейшего отсутствия обновления армейских вооружений. Новые зарубежные контракты – российская техника сотнями единиц пойдет в Туркмению и Грецию, а командующий ВМФ заявил о возможности покупки иностранных кораблей.

О том, есть ли альтернатива "Булаве" и что дальше надо делать с многострадальной ракетой, в интервью Накануне.RU рассказал старший научный сотрудник Центра международной безопасности ИМЭМО Владимир Евсеев.

Вопрос: Что скажете по поводу ситуации с "Булавой"?

Владимир Евсеев: Решение о разработке "Булавы" было принято в 1998 году. В создание ракеты изначально закладывалась неправильная концепция. Ее хотели сделать единой для земли и моря. Это невозможно, потому что у "морских" и "сухопутных" ракет совершенно разные условия выхода из шахты. Есть ограничения, направленные на то, чтобы при старте лодка не тонула, чтобы не произошло ее опрокидывание. Кроме того, "морская" ракета выходит из шахты в водной среде, которая является агрессивной. Она подвергается иным нагрузкам на начальном этапе, чем на суше. Видимо, все это недостаточно учитывалось. В то же время основной разработчик баллистических ракет морского базирования – конструкторское бюро Макеева, - смогло сделать ракету для лодок класса "Тайфун", но она весит 90 тонн. Монстр. На новых лодках такие ракеты ставить невозможно. Другие ракеты – "жидкостные". Почему понадобилась твердотопливная ракета? У нее короткий активный участок. "Жидкостная" ракета пролетает активный участок в течение трех минут, а твердотопливная – за две, что очень важно. Плюс ко всему, Московский институт теплотехники имел хорошие наработки по маневру - ракета на активном участке может уходить от противоракеты. Поэтому данные характеристики - маневренность, плюс короткий активный участок, - имеют значение для борьбы с ПРО вероятного противника.

Кроме того, в "жидкостных" ракетах в качестве топлива используется гептил. Нахождение его на лодке всегда сопряжено с определенной опасностью. Заправка проходит в изолирующем противогазе. Естественно, возникло желание сделать твердотопливную ракету. Мало того, захотели создать одну ракету для земли и воды, что привело к ошибкам на стадии разработки. Наверное, решили сэкономить на стендовых испытаниях. Раньше использовался специальный комплекс для бросковых испытаний. В этот раз на "Тайфуне" переоборудовали одну шахту под запуск "Булавы". По сути дела, запускали "сырую" ракету.

В 1990-х годах произошла утеря технологий. Если одну ракету делают сотни предприятий, то даже выпадение одного поставит под угрозу весь проект. Отработка ракеты началась в 2005 году. Уже тогда стало ясно, что ракета недоделана. Однако, сейчас новую ракету создавать нельзя, потому что заложена "Булава". Если браться за какую-то другую, то у нее будут другие характеристики, для нее нужны новые пусковые устройства. Это чрезвычайно дорогостоящие процедуры. Единственное, что сейчас целесообразно – довести "Булаву" до ума. Для этого нужно время.

Вопрос: В принципе есть какие-то альтернативные варианты?

Владимир Евсеев: Если брать действующие проекты, то альтернатива одна – ракета "Синева". Но под нее надо полностью переделывать шахты. Плюс ко всему, она является "жидкостной". К тому же "Синева" морально более устаревшая, чем "Булава". Западные эксперты "Булаву" сравнивают с "Трайдент-1" или "Трайдент-2"… Наверное, ставить морально устаревшие ракеты на новые лодки неправильно. Если создавать новую ракету – то работы предстоит лет на 10. Поэтому следует довести до ума "Булаву". Может быть, стоит пересмотреть то, что в ней заложено, какое-то время не проводить пуски. Снова рассмотреть концепцию и техническое исполнение. После надо провести значительное количество стендовых испытаний на земле. Затем - организовать бросковые испытания. И только потом использовать ее на лодке, например – на модифицированном "Дмитрии Донском". Также нужно повысить качество комплектующих.

Вопрос: "Бореи" поплывут? А то первую лодку уже построили, а ракеты для нее до сих пор нет…

Владимир Евсеев: Ну, конечно. Лодки – очень дорогостоящие изделия. Они обязательно будут востребованы. Но они устаревают. У каждой субмарины есть временной ресурс. К примеру, 25 лет. Если мы начнем делать новую ракету, то лодка, которая уже готова, 10 лет будет стоять без вооружения, а потом, через 15 лет, совсем устареет.

Вопрос: Недавно командующий ВМФ заявил, что Россия может закупать иностранные корабли (следовательно – и вооружения к ним)…

Владимир Евсеев: Есть стратегические носители, которые размещаются на РПКСН. Никто России РПКСН продавать не станет. Такие лодки и ракеты для них Россия должна делать сама. Другой вопрос, что иная ситуация с ДПЛ. Существуют германские разработки, которые по своим характеристикам приближают дизельные субмарины к атомным в плане нахождения под водой. Покупка таких лодок является оправданной, пока Россия сама не освоит соответствующие технологии. Почему бы не приобрести ДПЛ, близкие по характеристикам к АПЛ, если мы их не производим? Мы сейчас отстаем по технологиям. Все, что закладывается, было создано еще в советское время. В "провисающих" сферах для поддержания баланса закупка возможна. Сама она должна быть сбалансирована, чтобы не повредить отечественному производителю. Кроме того, я не думаю, что на это выделят астрономические средства. Еще можно организовать совместное производство с какими-то западными партнерами.

Вопрос: Вообще, как оцениваете ситуацию с техническим положением армии?

Владимир Евсеев: В августе 2008 явные проблемы были со средствами связи, со средствами радиолокационной борьбы, со средствами наведения. Не зря принято решение о закупке израильских беспилотников. Очень сильно мы отстали в информационном обеспечении. На устранение недостатков нужно время. Кризис ухудшает обстановку. Но проблемы надо решать. Они решаемы, если к ним относиться серьезно.

Вопрос: Насколько армейская реформа связана с данными проблемами?

Владимир Евсеев: Военная реформа – широкое понятие. Она подразумевает текущее переоснащение, изменение штатной структуры. Если говорить о последнем, я выступаю за то, чтобы ВС переходили на контрактный принцип комплектования. Руководство страны приняло решение о смешанном принципе с уменьшением срока службы. Сложность даже не в том, чтобы содержать армию, а в том, как обеспечить ее современным вооружением. Сухопутные войска переходят на бригадную структуру. На Дальнем Востоке было бы логично оставить дивизионную, что определяется условиями и наличием того вероятного противника, который там есть. В западной части страны бригадная структура более оправдана. Во всяком случае, преобразования требуют времени. А время у нас постепенно сокращается. Я думаю, что если мы не успеем до 2020 года, то у нас появятся проблемы. Время уходит, а подвижек нет. Если мы и дальше ничего не будем делать, то придем к ситуации, когда возникнут серьезные угрозы, а мы не сможем им противостоять. Или сможем, но путем больших человеческих жертв. Наш мобилизационный резерв – порядка четырех миллионов человек. Вооружения надо обновлять, ориентируясь на него. Учитывая нынешние условия, я не представляю, насколько это возможно.

Денис Колчин