У всех, кто хотя бы немного понимает это, вызывает недоумение, восхищение и восторг: Как можно было в такой обстановке не только прорываться в открытое море, но и, преодолевая все противолодочные рубежи и игнорируя охранные меры противника при защите своих баз, врываться в эти закрытые базы и наводить там «шорох».

В практике и истории «Кригсмарине» есть только один единственный подобный случай - прорыв в Скапа-Флоу.

Не только на Балтике, но и на Северном флоте и на Черном море наши подводники действовали в районах, нашпигованных минами различных типов, перегороженных противолодочными сетями. Нередко - в зоне досягаемости береговой артиллерии и везде - в зоне, доступной для вражеской авиации. Ни у кого из зарубежных подводных флотов ничего подобного при ведении боевых действий не было.

Подводные лодки нашего Балтийского флота вынуждены были действовать в чрезвычайно стесненных условиях мелководья, извилистых и узких шхер и фьордов.

Сам Денниц, как огня, боялся мелководья. Нередко он говорит об этом в своих мемуарах, подчеркивая при характеристике района боевых действий опасность, грозящую лодкам и обосновывая свое нежелание посылать их в мелководные районы. Например, он пишет: «Перехватывать и атаковывать конвои у

Фритауна очень трудно ввиду воздушных и морских сил охранения, мелководья, в большинстве случаев спокойного моря». Замечу, что и мелководье в районе Фритауна и воздушные и морские силы были на порядок меньше, чем на Балтике.