Репрессии 30-х годов, изрядно проредившие шеренгу высших советских военачальников и флотоводцев, оцениваются историками неоднозначно. Кто-то убежден, что следствием гибели этих людей явились поражения наших войск в начальном периоде Великой Отечественной. Кто-то уверен, что произведенная Сталиным чистка освободила Красную армию от дилетантов.

Особняком в полярно противоположных суждениях стоит личность Иеронима Петровича Уборевича. Для многих его имя продолжает ассоциироваться с подлинным профессионализмом в военном деле и личной порядочностью. И совершенно напрасно.

Каратель

Заслуженно ли Уборевич сидел на скамье подсудимых рядом с Тухачевским и его подельником Фельдманом, командовавшим Экспедиционным корпусом при подавлении Тамбовского восстания? Тогда Тухачевский приказал брать женщин и детей в заложники и травить взбунтовавшихся мужиков ядовитыми газами.

Под приказами Тухачевского о заложниках и применении газов подписи Иеронима Петровича нет. Но в книге «Тамбовское восстание 1918–1921 гг. и раскрестьянивание России 1929–1933 гг.» Б. В. Сенников пишет: «Уборевич докладывал Тухачевскому: «Взято в плен 1000 человек, 1000 расстреляно... Взято 500 человек в плен, все 500 расстреляны».

В ходе подавления Тамбовского восстания Иероним Петрович приобрел хороший «боевой опыт» и уже в 1921-м ему доверили расправу с белорусскими крестьянами. Кровь почти безоружных соотечественников лежит несмываемым пятном на его мундире. Допустимо дискутировать о полководческих способностях Уборевича, но именовать его карателем можно без всяких сомнений.

Боевая мифология

Военную форму Иероним Петрович надел в 1915-м, поступив в Константиновское артиллерийское училище, которое окончил ускоренным выпуском через год и двадцатилетним подпоручиком был отправлен младшим офицером в артдивизион. После крушения монархии Уборевич – командир Двинской бригады. Он не командовал ни ротой, ни батальоном, ни полком и сразу оказался в должности комбрига.

В течение года Уборевич не только руководил действиями соединения на разваливающемся фронте, но успел и в плену побывать, и бежать оттуда. В 1918-м он начальник 18-й стрелковой дивизии 6-й армии в советской России. Итак, в течение лишь двух лет подпоручик достиг генеральского поста.

С октября 1919-го бывший младший офицер артдивизиона уже командарм, возглавляет 14-ю армию Южного фронта.

Так может, 24-летний Иероним Петрович – военный гений вроде Наполеона Бонапарта?

Нет, все было иначе.

На исходе октября 1919-го 14-я армия за счет подавляющего численного превосходства выдавила с занимаемых позиций белогвардейцев – 5-й кавалерийский корпус и легендарную Дроздовскую дивизию Вооруженных сил Юга России.

В распоряжении Уборевича находилась также Ударная группа Южного фронта, в которую входили элитные большевистские соединения: Латышская и Эстонская дивизии. Однако задачу – окружение и разгром Корниловской дивизии к югу от Орла – выполнить не удалось. Прежде всего из-за плохого руководства.

В феврале 1920-го Уборевич назначен командующим 9-й армией Кавказского фронта, наступавшей на Кубань. Согласно официальной точке зрения ее соединения довершили разгром Добровольческой армии, штурмом взяли Екатеринодар и сорвали организованную эвакуацию белых из Новороссийска. Данные утверждения – не более чем миф.

«Разгромленная» в феврале-марте 1920-го Добровольческая армия уже через несколько месяцев перешла в наступление и провела ряд успешных операций против красных в Таврии. Ее последующее поражение – не более чем следствие исключительно многократного численного превосходства противника. Екатеринодар 9-я армия не брала штурмом: в большинстве своем морально разложившиеся и не желавшие воевать кубанцы попросту не стали защищать свою столицу. Эвакуация Новороссийска – трагическая страница в летописи Белого движения, но она более связана с внутренними причинами – конфликтом Деникина с командующим Донской армией, неподготовленностью судов, деморализацией многих казачьих частей, нежели с успехами войск Уборевича.

Стратегический провал

Крым – последняя страница Гражданской войны, отмеченная блестящей победой белых в конце июня – начале июля 1919 года – войск генерала Врангеля над конной группой Жлобы, входившей в состав 13-й армии красных. Уборевич принял это объединение уже после разгрома красной конницы. Однако и под его командованием оно потерпело поражение в районе Каховки, с трудом удержав переправы у этого населенного пункта.

Но задача перед Уборевичем изначально была поставлена иная: ликвидировать врангелевские части на левом берегу Днепра. Для этого нашему «герою» прислали солидное подкрепление, но оно не помогло. К осени 1920-го численность 13-й армии вновь возросла, в целом же советские войска превосходили противника в людях в четыре раза.

Планировавшие операцию на окружение белых войск в Таврии военспецы во главе с бывшим генералом Лебедевым рассчитывали, что при колоссальном численном перевесе красные командармы наконец справятся с поставленной перед ними задачей: дивизиям Уборевича замкнуть кольцо ударом с плацдарма южнее Каховки в направлении на Мелитополь. Конечная цель – не допустить отхода врангелевцев в Крым.

Операция со стратегической точки зрения закончилась провалом. Огромная масса войск Южного фронта не смогла воспрепятствовать отступлению белых. Уборевич и его подчиненные показали полную неспособность быстро ориентироваться в обстановке и принимать верные оперативные решения.

Парадоксы российской истории

Но даже скромные внешние успехи в Гражданской войне командарму Уборевичу обеспечили другие люди.

Начальником сначала оперативного отдела, а потом и штаба 14-й армии был бывший генерал Владимир Иванович Буймистров. Подобно Деникину он последовательно прошел по всем ступеням служебной лестницы, окончил Академию Генштаба, сражался на полях Первой мировой войны и в марте 1917-го стал начдивом. Благодаря таким, как Буймистров, такие, как Уборевич, превращались в «талантливых полководцев» и очень быстро забывали о тех, кому обязаны карьерой.

Буймистрова выбросили из армии вскоре после окончания Гражданской войны, он с трудом выхлопотал себе небольшую пенсию. В 1931-м Владимира Ивановича арестовали по делу «Весна», но в застенках продержали недолго и ввиду преклонного возраста отпустили. Иероним Петрович не принял участия в судьбе человека, которому он всецело обязан лаврами «полководца».

9-я армия одерживала победы не благодаря деятельности своего командующего, а вследствие грамотной работы возглавлявшего штаб объединения бывшего полковника Генерального штаба, участника Русско-японской и Первой мировой войн Александра Александровича Душкевича. Что касается крымской «эпопеи» Уборевича, то даже сомнительные достижения 13-й армии – на счету бывшего штабс-капитана Генерального штаба Михаила Ивановича Алафузо, руководившего ее штабом.

Гражданская война завершилась, крестьянские бунты утоплены в крови. Уборевич мог стать ротным командиром и, приобретая настоящий военный опыт, постепенно продвигаться по службе. Ведь училище он окончил ускоренным выпуском, значит, и начальное военное образование у него тоже «ускоренное».

Однако вожди большевистской партии имели на сей счет иное мнение, и в 1921–1922 годах Уборевич, которому нет еще и тридцати, – командующий 5-й отдельной армией и войсками Восточно-Сибирского военного округа. Начальником штаба у него – бывший подполковник Генерального штаба и участник Первой мировой войны Владимир Виссарионович Любимов.

И Алафузо, и Любимов, и Душкевич репрессированы: первые двое – в 1937-м, последний – годом позже. Из них только Душкевича реабилитировали в 1956-м, Алафузо этой чести сподобился спустя три года, Любимов – через шесть лет после Уборевича. Парадоксы российской истории – каратель перестал быть врагом народа значительно раньше, нежели честные офицеры…

В сослагательном наклонении

Обычно в пользу военных способностей Уборевича приводят высокую оценку, данную ему немецкими военными во время 13-месячной учебы в Германии в 1927–1928 годах, и его «дальновидный» призыв строить РККА по образцу рейхсвера. Но верное понимание тех или иных процессов, происходящих в военном мире, свидетельствует об аналитических способностях, но никак не полководческих.

Отсутствие академического образования и более чем сомнительный боевой опыт не помешали Уборевичу в 1931-м стать командующим одним из важнейших военных округов – Белорусским. В панегириках, посвященных Иерониму Петровичу, лейтмотивом звучит мысль о высокой боевой выучке личного состава соединений и частей БВО, громадной воспитательной работе, которую проводил Уборевич среди подчиненных. В качестве примера приводятся маневры вверенных ему войск в 1936 году. Цель учений – продемонстрировать всему миру боевую мощь Красной армии, способность РККА осуществлять масштабные наступательные операции с применением танков, авиации, артиллерии и высадкой воздушных десантов.

Прекрасный анализ этого действа, основанный на документах, дал в статье «Большие маневры» современный военный историк А. Смирнов.

Наступление танковых бригад согласно оценке наблюдавшего за маневрами начальника Управления боевой подготовки РККА командарма 2-го ранга Седякина проходило «вслепую», ибо разведка «была недееспособна». Вдобавок отсутствовало взаимодействие танкистов с артиллеристами.

Атакующие условного противника танки, случалось, «внезапно» оказывались перед полосой танковых ловушек и надолбов – как раз следствие плохо налаженной разведки. В этой ситуации одной из бригад пришлось выдвинуться на неразведанный участок местности, где бронированные машины попросту застряли. «В действительности, – заключил комбриг Герасимов из УБП, – они были бы уничтожены». На самом поле боя танкисты часто демонстрировали слабую боевую выучку, неумение ориентироваться в сложной обстановке.

Не лучше показала себя и пехота. Она продвигалась вперед не цепями, а «толпами из отделений». По словам Седякина, «при таких построениях атака была бы сорвана… захлебнулась в крови… отделения и взводы недоучены». Красноармейцы не столько вели бой, сколько просто шли на условного противника, не принимая во внимание «огонь».

Наблюдатели отмечали, что пехотинцы игнорировали охранение флангов, контрудары по которым являлись, как известно, излюбленным методом вермахта в период Второй мировой войны. На этом фоне вызывают недоумение утверждения прославляющих расстрелянного командарма 1-го ранга историков и публицистов о том, что Уборевич призывал строить Вооруженные Силы СССР по германской модели, хотя тактику немцев ни он, ни его штаб даже не удосужились по-настоящему изучить и внедрить в войска.

Смирнов приводит документы, свидетельствующие о том, что выявленные на маневрах 1936 года недостатки так и не были устранены штабом. А этого и не могло произойти, поскольку подготовка Уборевича не соответствовала занимаемой им высокой должности. Начштабов же, ковавших для Иеронима Петровича победы на полях сражений Гражданской, у него под рукой не оказалось. Нашпигованные техникой войска показали низкую боеспособность, ставшую прямым следствием некомпетентности их командующего.

Смирнов также опубликовал материалы, свидетельствующие о плохой в ту пору воспитательной работе в Белорусском округе, которую часто ставят в заслугу Уборевичу. Документы рисуют прямо противоположную картину: разгильдяйство, панибратские отношения начальников и подчиненных, низкий культурный и интеллектуальный уровень командиров и рядовых красноармейцев…

В дискуссию со Смирновым вступил историк Н. Баринов, написав статью «Были ли Большие маневры 1936 г. торжеством показухи». Изложенные в ней аргументы, в частности факт успешных действий в ходе учений 4-й кавдивизии будущего маршала Жукова, никоим образом не доказывают способность Уборевича решать сложные оперативно-стратегические задачи и руководить фронтом, сражаясь с хорошо подготовленным противником.

Да, история не терпит сослагательного наклонения, но остается несомненным следующее. Переживи Иероним Петрович 1937-й, он либо повторил бы судьбу командующего созданного на базе Белорусского особого военного округа Западного фронта генерала Павлова, расстрелянного в самом начале Великой Отечественной, либо подобно Ворошилову занял бы какой-нибудь второстепенный пост в РККА.